Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы»

Здание
Елисеевский магазин Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы»
Елисеевский магазин в Санкт-Петербурге. Современный вид (2013).
Страна	Россия
Санкт-Петербург	Невский проспект, дом 56, и Малая Садовая улица, дом 8
Координаты	59°56′03″ с. ш. 30°20′16″ в. д.59.9342° с. ш. 30.3377° в. д. / 59.9342; 30.3377
Архитектурный стиль	модерн с элементами эклектики
Автор проекта	Г. В. Барановский
Строительство	1902—1903 годы
Статус	памятник архитектуры Объект культурного наследия РФ № 7810617000

Сюда перенаправляется запрос «Магазин купцов Елисеевых». На эту тему нужна отдельная статья.

Эта статья — о здании елисеевского магазина в Санкт-Петербурге. О гастрономе в Москве см. Елисеевский.

Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы» (Елисеевский магазин) — здание на углу Невского проспекта (дом 56) и Малой Садовой улицы (дом 8) в Санкт-Петербурге, памятник архитектуры раннего модерна.

Характеристика здания

Дом был построен в 1902—1903 годах архитектором Гавриилом Васильевичем Барановским для магазина колониальных товаров торгового товарищества «Братья Елисеевы». Здание выделяется на фоне классической архитектуры Невского проспекта своими витражами, скульптурами и роскошью отделки. Стиль здания был призван показать богатство товарищества и привлечь внимание потенциальных покупателей. Витраж на Невской стороне здания, покрывающей несколько этажей, создаёт впечатление одной громадной витрины. На фасаде установлены скульптуры А. Г. Адамсона «Промышленность», «Торговля», «Искусство» и «Наука».

• Science Sculpture on Eliseev House.jpg

  Наука

• Commerce Sculpture on Eliseev House.jpg

  Торговля

• Industry Sculpture on Eliseev House.jpg

  Промышленность

• Arts Sculpture on Eliseev House.jpg

  Искусство

Внутри было три торговых зала, украшенных зеркалами и бронзовыми светильниками. На втором этаже здания располагались банк, коммерческие курсы, основанные Елисеевыми, и зал, сдававшийся в аренду театральным труппам. В подвальном помещении были склады, холодильники и один из самых лучших винных погребов Европы.

История и современность

В конце XVIII века на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы находился трехэтажный дом купца И. Апайщикова. Затем участком владели: сенатор Д. О. Баранов (с 1820-х), госпожа Бутримова, граф Г. Ф. Менгден (в 1850-х—1870-х), барон Е. П. Мейендорф. В середине XIX века в здании находилась контора журнала «Военный сборник», главным редактором которого был Н. Г. Чернышевский.

Здание было надстроено до 5 этажей в 1863 году (архитектор А. И. Тихобразов).

В январе 1881 года одно из полуподвальных помещений со стороны Малой Садовой улицы занял «Склад русских сыров Е. Кобозева», из которого народовольцы вели подкоп для закладки мины с целью покушения на Александра II.

Г. Г. Елисеев приобрёл участок в 1898 году. В то время в существовавшем здании располагались магазин, ломбард и ресторан В. И. Соловьёва. По заданию Г. Г. Елисеева архитектор Г. В. Барановский в 1900 году перестроил корпус по Малой Садовой улице, а в 1902—1903 годах построил существующее угловое здание с театром и магазином.

Современники были шокированы необычностью стиля здания. Поэт Георгий Иванов писал: «на Невском, как грибы, вырастали одно за другим „роскошные“ здания — настоящие „монстры“, вроде магазина Елисеева или дома Зингера». Стиль торговых домов раннего модерна стали называть «купеческим» модерном.

В советское время официальное название магазина было «Гастроном № 1 „Центральный“», но ленинградцы продолжали звать его Елисеевским магазином.

На втором этаже здания в 1929 году был открыт Театр сатиры, которым руководил Д. Г. Гутман, в 1931 театр был объединён с Театром комедии и переименован в Театр сатиры и комедии, ныне Театр комедии им. Н. П. Акимова.

24 июня 1941 года в витринах гастронома появились первые в Ленинграде «Окна ТАСС».

Блокадной зимой 1942—1943 годов в помещении театра шли спектакли Театра музыкальной комедии и Городского (Блокадного) театра.

В 1987—1988 годах отреставрирована отделка торгового зала.

В 1995 году установлена барельефная мемориальная доска купцам Елисеевым (скульптор Е. К. Дмитриев, архитектор В. П. Кун).

С 2002 года проводится реставрация фасадов и театра (работы ведёт институт «Спецреставрация», архитекторы В. П. Голуб и другие).

В период 2000—2010 годов магазин практически не работал, до 2005 года здание арендовал холдинг «Парнас», до марта 2010 года правом на аренду здания обладал «Арбат Престиж». С 15 сентября 2010 года арендатором здания стал ресторатор Евгений Пригожин (ООО «Паритет»)..

30 ноября 2010 года здание внесено в федеральный перечень особо охраняемых объектов, с 15 февраля 2011 года в здании должны начаться реставрационные работы.

8 марта 2012 года магазин вновь открыт для покупателей.

Литература

• Кириков Б. М., Кирикова Л. А., Петрова О.В. Невский проспект. Дом за домом. — 3-е изд., испр. и доп. — СПб: ООО «МиМ-Дельта», 2009. — С. 228—231. — 382 с. — ISBN 978-5-9524-4205-4.
• Кириков Б. М. Архитектура петербургского модерна. Общественные здания. — СПб.: Коло, 2011. — Т. 2. — 576 с. — ISBN 5-901841-80-8.

Ссылки

[encspb.ru/object/2804003444 Елисеевский магазин в Энциклопедии Санкт-Петербурга]

Отрывок, характеризующий Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы»

Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.