Дональд Дак

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Дональд Дак
Donald Duck
Информация
Первое появление	«Маленькая мудрая курочка»
Вид	Утка
Пол	Мужской
Волосы	Белые перья
Семья	Делла Тельма Дак (сестра), Скрудж Макдак (дядя), Билли, Вилли и Дилли (племянники)
Отношения с другими персонажами	Дейзи Дак, возлюбленная.
Создатель	Дик Ланди
Оригинальная озвучка	Кларенс Нэш (1934—1983) Тони Ансельмо (1986 — н. в.)
Русская озвучка	Алексей Иващенко (1993-1997) Илья Носков (2000-2002) Игорь Головин (2003-2004) [video.yandex.ru/users/lushnikov-086/view/176# Константин Петров] (2004 г.- н.вр.)

До́нальд Фо́нтлерой Дак (англ. Donald Fauntleroy Duck) — герой мультфильмов студии Walt Disney. Дональд — белый антропоморфный селезень с жёлтым клювом и жёлтыми лапами.

Официально день рождения Дональда — 9 июня 1934 года, день, когда вышла короткометражка «Маленькая мудрая курочка». Однако в короткометражке Donald’s Happy Birthday его день рождения — 13 марта. У Дональда есть сестра-близнец Делла Тельма Дак, племянники Билли, Вилли и Дилли (Хьюи, Дьюи и Луи) Дак (сыновья Деллы). Мать — Гортензия Дак (МакДак) (сестра Скруджа МакДака, его дяди), отец — Квакмор Дак. С самого начала и до 1983 года голосом Дональда был Кларенс Нэш.

Дональд в анимации

Ранние появления

По хронологии «The Chronological Donald — Volume 1» Леонарда Малтина, Дональд был создан Уолтом Диснеем, когда он прослушивал Кларенса Нэша, который декламировал «Mary Had a Little Lamb» своим «утиным» голосом. Микки Маус в то время уже стал ключевой моделью для детей, и Дисней хотел персонажа, который бы имел несколько отрицательных качеств, которые уже нельзя было добавить Микки.

Дональд впервые появился в мультфильме «Маленькая мудрая курочка» («The Wise Little Hen») 9 июня 1934 года (кроме того, он упоминался в 1931 году в книжке историй Диснея). Внешний вид Дональда в мультфильме был создан аниматором Диком Ланди, и был схож с современным видом, перья и цвет клюва были теми же, как и синяя матросская рубашка и бескозырка, но его тело было более толстым, а ступни меньше. Характер Дональда не был показан, в короткометражке у него была роль бесполезного друга из оригинальной истории.

Берт Жилетт, режиссёр «The Wise Little Hen», использовал Дональда в мультфильме Микки Мауса, The Orphan’s Benefit, 11 августа 1934 года. Дональд был одним из персонажей, которые исполняли представления сиротам. Вспыльчивый характер Дональда остался с ним надолго.

Дональд был по-прежнему популярен у зрителей. Этот персонаж стал появляться в большинстве мультфильмов про Микки Мауса вместе с Минни Маус, Гуфи и Плуто. Так, например, в мультфильме 1935 года «Оркестр Микки Мауса» Дональд появляется несколько раз, норовя испортить концерт.

В 1936 году художники немного подкорректировали Дональда, он стал более стройным и симпатичным. После этого Дональд стал появляться в мультфильмах в качестве главного героя. 9 января 1937 года вышел мультфильм «Дональд Дак», полностью посвящённый ему. 15 апреля 1938 года появился мультфильм, в котором впервые фигурируют племянники Хьюи, Дьюи и Луи. В том же году Дональд по рейтингу обогнал Микки Мауса.

Дональд Дак в военные годы

Во время Второй мировой войны зрителям хотелось видеть на экране весёлых положительных героев. Вероятно этим можно объяснить взлетевшую до небес популярность кролика Багз Банни. То же самое произошло и с Дональдом Даком. Если до 1941 года он появлялся только в 50 мультфильмах, то в период с 1941 по 1965 год про Дональда было снято более ста серий.

В военное время персонаж использовался и в целях высмеивания фашистов. В одном мультфильме («Der Fuehrer’s Face») Дональд является немцем, и работает на оборонном заводе, где его заставляют работать нацисты. Ему приходится салютовать портретам Гитлера, Муссолини и Хирохито. В конце серии зритель понимает, что все происходящее Дональду снилось. Титры идут на фоне Дональда, любующегося на Статую Свободы. Мультфильм получил награду Киноакадемии в номинации короткометражных анимационных фильмов.

К фильмам, в которых высмеивали фашизм, можно отнести и семь серий про Дональда, проходящего службу в американской армии:

• Рядовой Дональд — (1 мая 1942).
• Исчезновение — (25 сентября 1942).
• Солдат неба — (8 ноября 1942).
• Битва — (23 апреля 1943).
• Старая армейская игра — (5 ноября 1943).
• Домашняя защита — (26 ноября 1943).
• Десантно-диверсионная утка — (2 июня 1944).

Послевоенная мультипликация

В большинстве послевоенных мультфильмов Дональд Дак представлен неудачником и растяпой. Дональд появляется в образовательных фильмах и телешоу — «Дональд в Матемагии» или «Как получить травму на работе» 1959 года.

Дональда всегда было легко отличить по его знаменитому голосу. Последний раз Кларенс Нэш, которого принято считать «отцом» Дональда, озвучил своего персонажа в мультфильме «Рождественский гимн Микки Мауса» в 1983 году. После смерти Нэша в 1989 году Дональда озвучивал Тони Ансельмо.

В сериале «Утиные истории» Дональду была отдана второстепенная роль, он появлялся лишь в нескольких эпизодах. Увидеть Дональда телезрители могут только в его собственном телешоу, где помимо Дональда участвуют его повзрослевшие племянники, Дейзи Дак и другие жители Дакбурга. Это мультфильм «Кряк-Бряк».

Упоминание о Дональде было в сериале «Чёрный Плащ». В серии «Сойти с экрана». Но сам герой переодевался в Дональда в серии «нисходящая звезда». Там считали Дональда звездой экрана (и даже путали Чёрного Плаща с ним).

Конкуренция с Микки Маусом

На протяжении своей карьеры Дональд не раз доказывал, что не любит Микки Мауса и хочет стать звездой Диснея номер один. Если в первых сериях мультфильмов Микки и Дональд были друзьями, позднее отношения между ними становились все хуже и хуже. Наконец дело дошло до открытого противостояния. Так, например, в 1988 году вышел мультфильм, где Микки Маус был похищен, а главным подозреваемым в похищении был Дональд Дак. Правда, в итоге обвинения были сняты за недостаточностью улик.

На 50-й день рождения Дональда Дака «Уолт Дисней» преподнёс своему персонажу огромный торт, прокомментировав: «Он ещё больше чем тот, что я дарил Микки Маусу».

Дональд Дак на страницах комиксов

В то время как в Америке огромной популярностью пользуются мультфильмы о Дональде, в странах Европы Дональд Дак больше известен как герой комиксов. Во всем мире еженедельно выходят сборники комиксов о Дональде Даке, все они являются переизданием американской версии комиксов Inducks. Комиксы о Дональде Даке выходят в Австралии, Австрии, Аргентине, Бельгии, Бразилии, Болгарии, Канаде, Китае, Колумбии, Чехии, Дании, Египте, Эстонии, Финляндии, Франции, Германии, Греции, Венгрии, Исландии, Индии, Индонезии, Израиле, Италии, Японии, Латвии, Литве, Мексике, Нидерландах, Норвегии, Польше, Португалии, Румынии, России, Саудовской Аравии, Словакии, Испании, Швеции, Таиланде, Турции, Соединённом Королевстве, Соединённых Штатах.

Комиксы о Дональде Даке рисовали разные художники, но самый известный из них — это Дон Роза, который начал работать в «утином жанре» с 1987 года. Первым персонажем, которого нарисовал Дон Роза, был счастливчик Глэдстоун, полная противоположность Дональда Дака. Дон Роза рисовал комиксы про Дональда, он же является создателем большей части комиксов о Скрудже Макдаке.

Не только Дисней

Дональд Дак — единственный персонаж мультфильмов, который стал символом университета. Американский университет в Орегоне заключил договор с компанией Уолт Дисней на использование изображения Дональда. Спортивные команды университета считают Дональда Дака своим талисманом, а на пятидесятилетнем юбилее Дональда присутствовали все студенты университета, каждый из которых был одет в матроску и бескозырку. Изображение Дональда используют различные торговые марки, в том числе производители апельсинового сока.

Права на Дональда Дака нередко становились поводом для судебных разбирательств. Наибольший резонанс получила история с Карлом Кристенсеном, автором комиксов об утке Арне из Швеции. Уолт Дисней подал на него в суд, заявив, что персонаж Кристенсена слишком похож на Дональда. Шведский художник не растерялся и подверг своего героя пластической операции, после которой тот стал походить на ворону с длинным клювом.

В 2005 году на Аллее Славы в Голливуде была заложена именная звезда Дональда Дака.

Дональд Дак в Финляндии

Дональд Дак очень популярен в Финляндии, где он известен под именем Аку Анкка (фин. Aku Ankka, Aku — финское имя (Август), ankka — утка). Комиксы под таким названием выпускают в Финляндии с 1951 года.

В 1978 году Комитет по делам молодёжи города Хельсинки решил больше не закупать комиксы для городских молодёжных клубов и прочих учреждений. В дебатах, посвящённых этому вопросу, было полушутливо заявлено, что Дональд Дак особенно не подходит для молодёжи, потому что он даже не носит штанов. Новостное агентство Франс-Пресс разнесло историю об «аморальной утке без штанов» по всему миру .

Традиционно на президентских выборах в Финляндии некоторое количество избирателей (в 2012 году несколько десятков) отдают свой голос за Дональда Дака.

См. также

• Список мультфильмов с участием Дональда Дака

Ссылки

• [mickey.disney.com/donald Официальная страница Дональда]  (англ.)
• [crossflow.ru/characters/donald-duck-bolshoj-chudak-2009 Большая обзорная статья, посвящённая Дональду Даку]
• Дональд Дак (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Дональд Дак

– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.