Донато, Франческо

Франческо Донато (ок.1468 — 23 мая 1553) — 79-й венецианский дож.

Биография

В будущем опытный дипломат и юрист, Донато в молодости проявил недюжинные способности в изучении классической литературы. Военное искусство его никогда не интересовало, он предпочитал трудиться на административных должностях. Современники видели в нём искусного оратора и человека очень острого ума. Он занимал должность подеста во многих городах. Был советником дожа, а также прокуратором Сан-Марко.

Был очень религиозным (возможно, из-за проблем со здоровьем), и с годами его религиозность только усиливалась.

Правление

Франческо Донато был избран на пост дожа 24 ноября 1545, когда он был уже в престарелом возрасте. В годы его правления состоялся Тридентский собор и стало набирать силу движение Контрреформации, которому Венецианская Республика оказывала сопротивление, поскольку в торговой Венеции проживали не только католики, но очень много людей разных вероисповеданий. В 1547 году Рим всё же настоял на том, чтобы в Венеции было разрешено действовать римской инквизиции, но эта деятельность была обставлена множеством ограничений. Город по-прежнему развивался, возводилось много красивых зданий, но экономический холодок, связанный с недавним открытием Америки, уже начинал ощущаться, хотя пока и не очень заметно.

Военных конфликтов во время правления дожа не было. Известен факт, что во время правления дожа был недостаток добровольных гребцов на венецианские галеры. Дож распорядился включать в состав команды осужденных. Эти галеры занимались борьбой против пиратов на Адриатике. При правлении дожа и при его непосредственном участии, Венецианская республика активно сопротивлялась попыткам Папы применять свою религиозную власть в светских делах республики.

Отрывок, характеризующий Донато, Франческо

– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.