Донахью, Фил
Поделись знанием:
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
| Фил Донахью | |
| Phil Donahue | |
 Фил Донахью на международном кинофестивале в Торонто | |
| Имя при рождении: |
Филлип Джон Донахью |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: |
21 декабря 1935 (88 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Супруга: | |
| Дети: |
пятеро детей |
| Награды и премии: | |
Фил Донахью (англ. Phillip John «Phil» Donahue; род. 21 декабря 1935, Кливленд, Огайо, США[1]) — американский журналист, телеведущий и режиссёр.
Считается[2], что благодаря ему в 1960-х годах в США возник такой жанр телепрограммы, как ток-шоу[3]. В 1996 году занял 42 место в списке TV Guide «50 величайших ТВ-звёзд всех времён» (англ. 50 Greatest TV Stars of All Time)[4], а его «Шоу Фила Донахью» в 2002 году заняло 29 место в списке «Пятьдесят величайших телешоу всех времён по версии TV Guide».
Наибольшую известность у советских телезрителей приобрёл в качестве ведущего телемостов СССР — США. В книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием» утверждается, что телемосты появились с личного разрешения Горбачёва[5].
Содержание
Биография
Образование
- В 1953 году Донахью стал членом первого выпуска средней школы Святого Эдуарда.
- Окончил Университет Нотр-Дам, став бакалавром делового администрирования в 1957 году[3].
Телевидение
- Начинал ассистентом режиссёра на радиостанции KYW и на телевидении в Кливленде.
- Работал внештатным корреспондентом канала CBS в вечернем выпуске новостей.
- Вёл утренний выпуск последних известий на канале WHIO-TV в Огайо.
- 6 ноября 1967 г. запустил собственное «Шоу Фила Донахью» (WDTN) в Дейтоне, Огайо.
- 22 января 1986 г. Донахью приехал в СССР (Ленинград, Киев, Москва). В этом же году его шоу транслировались по советскому телевидению, что пропагандировало жанр ток-шоу в России.
- До 1996 года на пару с Владимиром Познером ведёт еженедельную программу Posner & Donahue на телеканале CNBC.
- В мае 1996 года вышел последний выпуск программы «Шоу Фила Донахью», которая стала рекордным по продолжительности ток-шоу за всю историю американского телевидения.
- В июле 2002 г. по приглашению канала MSNBC Фил вернулся в эфир, но его шоу на этот раз выходило всего семь месяцев. 28 февраля 2003 года, незадолго до начала боевых действий в Ираке, Донахью уволили: «Руководство телеканала Эн-би-си заявило, что передача закрыта из-за низкого рейтинга. Однако, согласно независимым исследованиям, программа Донахью занимала третье место среди аналогичных передач. Сам телеведущий назвал произошедшее политическим решением»[6].
- В 2007 г. Донахью вместе с независимым кинорежиссёром Эллен Спиро спродюсировал документальную ленту «Body of War», подлинную история 24-летнего военнослужащего Томаса Янга, инвалида войны в Ираке. В ноябре 2007 года фильм вошёл в список 15 документальных проектов, номинированных на «Оскар» Академией кинематографических искусств и наук[7].
Семья
- В 1957 году Фил женился на актрисе Мардж Куни, расторгнул брак в 1975 году, в браке рождено пятеро детей.
- Второй брачный союз в 1980 году заключил с Марло Томас.
Награды
- За программу «Шоу Фила Донахью» телеведущий неоднократно получал награду Дневная премия «Эмми».
См. также
Напишите отзыв о статье "Донахью, Фил"
Примечания
- ↑ [www.mega-stars.ru/presenters/phil_donahue.php Биография Фила Донахью]
- ↑ [www.people.com/people/archive/article/0,,20141323,00.html Donahue's Last Hurrah, People Magazine May 20, 1996. По утверждению People], «у Донахью была отличительная черта: он стал первым ведущим ток-шоу с участием аудитории».
- ↑ 1 2 [ria.ru/spravka/20101221/309405047-print.html Фил Донахью. Биографическая справка]
- ↑ (1996) «Special Collectors' Issue: 50 Greatest TV Stars of All Time». TV Guide (December 14-20). Проверено October 12, 2011.
- ↑ Влад Листьев. Пристрастный реквием. — М.: «Зебра Е», 2012. — С. 68.
- ↑ [www.ntv.ru/novosti/14933/ За что уволили Фила Донахью? — Владимир Познер обличает США]
- ↑ Melidonian, Teni. [www.oscars.org/press/pressreleases/2007/07.11.19.html 15 Docs Move Ahead in 2007 Oscar Race] Academy of Motion Picture Arts and Sciences official website. 2007-11-19. Retrieved on 2007-12-3.
Ссылки
- Донахью, Фил в «Твиттере»
- Phil Donahue (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.ifc.com/film/film-news/2008/03/sxsw-2008-phil-donahue-ellen-s.php Интервью о ленте «Body of War» (на англ. языке)]
- [www.museum.tv/archives/etv/D/htmlD/donahuephil/donahuephil.htm Donahue, Phil]
- [www.democracynow.org/article.pl?sid=05/03/24/1446244 Интервью о состоянии отрасли (на англ. языке)]
- [emmytvlegends.org/interviews/people/phil-donahue Интервью (видео, на англ. языке)]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Phil Donahue (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Донахью, Фил
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
