Донбасс
Донба́сс — исторически сложившийся регион, включающий центральную часть Донецкой (за исключением Приазовья, а также северной части Донецкой области, которая относится к Слобожанщине), южную часть Луганской (за исключением северной части — Слобожанщины), восточные районы Днепропетровской областей Украины, а также часть Ростовской области Российской Федерации.
В 1720-е годы был открыт Донецкий каменноугольный бассейн. Его промышленное освоение началось с конца XIX века. Площадь около 60 тысяч км². Суммарные запасы до глубины 1800 м — 140,8 миллиардов тонн. В угленосной толще каменноугольного возраста до 300 пластов; средняя мощность рабочих пластов 0,6—1,2 м. Угли каменные марок Д — Т (78 %), антрациты (22 %). Теплота сгорания 21,2—26,1 МДж/кг. Основные центры добычи — Донецк, Красноармейск, Павлоград (Западный Донбасс), Макеевка, Горловка, Ровеньки, Свердловск, Красный Луч, Краснодон, Шахты и другие. В 1954 году в Донбассе впервые в мире Советским Союзом был произведён гидроразрыв угольного пласта[1].
Тесное переплетение исторического развития, интересов и хозяйства двух областей Украины, Донецкой и Луганской, обусловили неформальное объединение их в общий историко-культурный и экономический регион Донбасс.
Крупный центр угольной промышленности Украины, чёрной и цветной металлургии.
Общая площадь Луганской и Донецкой областей составляет 53 тыс. км2, население на начало 2015 года составляло 6,5 млн человек (15 % населения Украины). Донецкая область является наиболее урбанизированной на Украине, в городах и поселках городского типа проживают 90 % её жителей. В Луганской области этот показатель составляет 87 %.
Содержание
- 1 Название региона
- 2 История
- 3 Экономика и промышленность
- 4 Заповедники и природные парки
- 5 Песни о Донбассе
- 6 Донбасс в кинематографе
- 7 В художественной литературе
- 8 В названиях
- 9 Примечания
- 10 Ссылки
Название региона
Название региона связано с залежами угля. Русский геолог Л. И. Лутугин писал: «Наиболее крупным каменноугольным бассейном европейской России является Донецкий бассейн. Под этим именем следует понимать всю ту площадь Юга России, где развиты осадки каменноугольного возраста прибрежно-морского типа с подчинёнными пластами каменного угля. Подобные отложения выступают на поверхность в южной части Харьковской губернии, в восточной части Екатеринославской губернии и в западной части Области Войска Донского»[2]. Название Донецкий бассейн произошло от географического названия Донецкий кряж, которое в свою очередь утвердилось после работ Е. П. Ковалевского «Опыт геогностических исследований в Донецком горном кряже» (1827) и «Геогностическое обозрение Донецкого горного кряжа» (1829)[2].
История
Первые поселения на территории Донбасса, в восточной части Приазовской возвышенности относятся к эпохе раннего палеолита, а множество поселений позднего палеолита, открытых археологами, покрывают берега долин Северского Донца и его притоков.
В первом тысячелетии до нашей эры территория Донбасса входила в состав Скифского государства, так называемой Золотой Скифии — центральной части древнего царства. Начало славянской колонизации края относится к VIII и IX векам нашей эры, в это же время край находился под властью хазар.
В конце IX века на эти земли пришли кочевые тюркоязычные народы, сначала печенеги, в начале XI века — торки, а в середине XI века — половцы, которые оставили в степях десятки тысяч каменных идолов. Из летописных источников известно, что на Северском Донце было несколько половецких городов: Шарукань, Сугров и Балин, но точное их расположение не установлено.
12 мая 1185 года произошла битва князя Игоря с половецким ханом Кончаком на Диком поле (предположительно, близ нынешнего Славянска, Донецкая область), известная ныне по памятнику древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Сын Игоря Владимир впоследствии женился на дочери половецкого хана Кончака, а его внук от этого брака через 38 лет после поражения Игоря руководил одной из русских дружин в битве на Калке (тоже произошедшей на территории Донецкой области) 31 мая 1223 года против татаро-монголов, где и погиб. Во второй половине XIV века современный Донбасс представлял основную часть улуса темника Мамая, здесь отмечался рост поселений[3]. Абсолютное большинство этих поселений не пережило походы Тамерлана 1391—1395 годов и распад Золотой Орды. Их гибель обозначила новый этап в истории донецких степей, период «Дикого поля», который продолжался до конца XVI века и характеризовался полным отсутствием на этой территории оседлости и господством кочевого быта[3].
Активное заселение края началось после начала Хмельничины (1648—1654 годы), когда от ужасов войны на эти земли бежали тысячи крестьян с Правобережной Украины. О том, как мало были в то время заселены нынешние Харьковская, Луганская и Донецкая области, можно судить по тому, что Белгородский уезд, занимавший огромную территорию от Курска до Азова, имел в 1620 году только 23 поселения с 874 дворами[4]. Новопоселенцы изучали недра донецкого бассейна. C 1625 году в районе нынешнего Славянска добывали соль. «Промышлять» её в донецкие степи ездили «охочие» люди из Валуек, Оскола, Ельца, Курска и других «окраинных» городов России[4]. В 1646 году был построен острожек Тор для охраны от крымских татар, совершавших набеги на новопоселенцев и «охочих» людей (ныне Славянск). В 1650 году начали действовать частные соляные заводы острожка Тора[4]. В 1676 году вдоль Северского Донца поселились «черкасы» (ушедшие из-под ига польской шляхты украинцы)[4]. В казачьих поселениях и городках вдоль Северского Донца и Дона было налажено металлургическое, горное и кузнечное производство. Изюмские и донские казаки стали варить соль и на Бахмутке, притоке Северского Донца[4]. Возле новых соляных промыслов вырос городок Бахмут (известен с 1571 года)[4].
XVIII век прошёл в многочисленных войнах, которые вела Российская империя с Турцией за выход к южным морям. Войны привели к постепенному заселению Донбасса восточнославянским населением (крестьянами из центральной России, Правобережной Украины и Слобожанщины), а также выходцами с Балкан (сербами и румынами), христианским населением Крыма (греками и армянами). Данная территория из русско-турецкого пограничья превращалась в Новороссию — южный российский регион.
В конце XVIII земли в нижнем течении Днепра и Приазовья были разделены на губернии. В 1783 была образована Екатеринославское наместничество, в 1803 году — Екатеринославская губерния. В 1887 г. от Екатеринославской губернии отделены Ростовский на Дону уезд и Таганрогское градоначальство и губерния осталась в составе 8 уездов (Александровского, Бахмутского, Верхнеднепровского, Екатеринославского, Мариупольского, Новомосковского, Павлоградского и Славяносербского). Земли к востоку от Кальмиуса относились к Области Войска Донского.
К началу ХХ века численность и национальный состав населения Донбасса (Бахмутский уезд, Мариупольский уезд, Славяносербский уезд, Старобельский уезд, г. Славянск), по данным Всероссийской переписи 1897 г., были следующими:
Малороссы 710 613 — 62,5 %,
Великороссы 275 274 — 24,2 %,
Белорусы 11 061 — 1 %,
Греки 48 452 — 4,2 %,
Немцы 33 774 — 3,0 %,
Евреи 22 416 — 2,0 %,
Татары 15 992 — 1,4 %,
Всего 1 136 361 Население без учета территорий которые входили в состав Войска Донского. Если учитывать территории Войска Донского то процент великороссов вырастает до 37 % соответственно малороссов падает до 49 %.
До конца 1940-х годов неформальной столицей Донбасса был Харьков, сейчас в бассейн не входящий. Там располагались банк и главная контора Алексея Алчевского, Союз горнопромышленников Юга России (глава Н. Дитмар), синдикат «Продуголь», затем в СССР тресты «Донбассуголь», «Донбассантрацит», «Донюжэнерго» и другие, Министерство угольной промышленности УССР. Также в Харькове располагались ДонВУ и горный институт (до 1962 года), готовившие специалистов для шахт Донецкого бассейна.
Весной 2014 года в ходе волнений на юго-востоке Украины в украинской части Донбасса были провозглашены Донецкая Народная Республика и Луганская Народная Республика. В ходе развернувшихся весной-летом 2014 года боевых действий значительно пострадала промышленность. Регион покинуло более полутора миллиона внутренних переселенцев и беженцев. Для поддержки жителей Донбасса отправлялись грузы с гуманитарной помощью [5].
Экономика и промышленность
Донецкий экономический район имеет высочайший уровень экономического развития на Украине. Основные межотраслевые комплексы: энергетический, металлургический, машиностроительный, химико-индустриальный. Преобладает пригородный тип сельского хозяйства. Хорошо развиты транспортный и рекреационный комплексы.
Угледобыча
Формирование Донбасса связано с открытием угля в 1721 году Никитой Вепрейским, который представлял в Бахмутской округе гражданскую власть, и Семёном Чирковым, командиром сторожевого батальона Бахмутской крепости[2]. На территории Донбасса функционируют следующие 24 угольные государственные холдинговые компании (ГХК):
- Антрацит
- Артёмуголь
- Дзержинскуголь
- Добропольеуголь
- Донбассантрацит
- Донбассуглеобогащение
- Донецкуголь
- Донуголь
- Красноармейскуголь
- Краснодонуголь
- Лисичанскуголь
- Луганскуголь
- Макеевуголь
- Октябрьуголь
- Орджоникидзеуголь
- Павлоградуголь
- Первомайскуголь
- Ровенькиантрацит
- Свердловантрацит
- Селидовуголь
- Снежноеантрацит
- Стахановуголь
- Торезантрацит
- Шахтёрскантрацит
Кроме того, в структуру ГХК не входят следующие 20 самостоятельных шахт и шахтоуправлений:
- Шахта № 17-17бис
- Шахта № 4-21 (бывшая шахта «Петровская»)
- Шахта № 71 «Индустрия»
- Шахта «Бутовка-Донецкая»
- Шахта «Капитальная» (город Донецк)
- Шахта «Комсомолец Донбасса»
- Шахта «Красноармейская-Западная»
- Шахта «Краснодарская-Южная» (город Краснодон)
- Шахта «Краснолиманская»
- Шахта «Мария-Глубокая» (бывшая шахта «Менжинская»)
- Шахта «Матросская» (город Лисичанск)
- Шахта «Новодзержинская»
- Шахта «Октябрьская» (город Донецк)
- Шахта «Рассыпнянская» (пгт Рассыпное город Торез)
- Шахта «Южнодонбасская № 1»
- Шахта «Южнодонбасская № 3»
- Шахта имени Гаевого
- Шахта имени Засядько
- Шахта имени Поченкова (город Макеевка)
- Шахтоуправление «Кировское»
Промышленность
В структуре топливной промышленности преобладает угольная — коксующийся уголь добывают в Донецкой области, энергетический — в Луганской области. Поэтому в электроэнергетике преобладают ТЭС: Углегорская, Луганская, Кураховская, Славянская, Старобешевская, Зуевская, Мироновская..
Металлургия
Основой для развития чёрной металлургии служит мощная коксохимическая промышленность. Металлургические предприятия находятся в Донецке, Мариуполе, Енакиеве, Макеевке, Алчевске. Цветная металлургия представлена производством цинка (Константиновка), ртути (Никитовка), медного и латунного проката (Бахмут).
Химическая промышленность
В регионе Донбасс сформировался мощный химико-индустриальный комплекс. К нему относятся предприятия по производству азотных (Северодонецк, Горловка) и фосфатных удобрений (Константиновка), соды (Лисичанск, Славянск), продукции химии органического синтеза (Северодонецк, Донецк, Лисичанск, Стаханов, Рубежное). Наиболее крупными предприятиями химической отрасли региона являются ЗАО «Северодонецкое объединение „Азот“», Горловский ПАО «Концерн Стирол», Лисичанский нефтеперерабатывающий завод.
Машиностроение
Центром машиностроения в Донбассе является Мариуполь. Также развито тяжёлое машиностроение. Центрами производства горно-шахтного оборудования являются Донецк, Луганск, Горловка, Ясиноватая; подъёмно-транспортного — Краматорск, вагоностроение и цистерностроение, а также металлургического и горнорудного оборудования, подъемно-транспортных машин — Мариуполь (Азовмаш).
Тепловозы производят в Луганске, железнодорожные вагоны — в Стаханове.
Центрами сельскохозяйственного машиностроения являются Луганск, Первомайск. Центром приборостроения является Северодонецк.
Промышленность строительных материалов
На местном сырье развита промышленность строительных материалов. Из её отраслей международное значение имеет производство цемента (Бахмут, Северодонецк, Амвросиевка, Краматорск, Енакиево), а также стекла (Северодонецк, Лисичанск, Константиновка, Краматорск).
Лёгкая промышленность
Основными центрами лёгкой промышленности являются Донецк, Луганск, Константиновка.
Агропромышленный комплекс
В районе сформировался мощный агропромышленный комплекс, 80 % сельскохозяйственных угодий представляют пахотные земли.
Сельское хозяйство
Преобладает пригородный тип сельскохозяйственного производства. Животноводство имеет молочно-мясное направление, растениеводство специализируется на выращивании зерна, подсолнечника.
Пищевая промышленность
Основными отраслями пищевой промышленности являются мукомольно-крупяная, мясная, молочная, пивоваренная, винодельческая, хлебопекарная, кондитерская. Соляная отрасль обеспечивает 75 % добычи поваренной соли на Украине.
Транспорт
В транспортном комплексе района преобладают перевозки по железным дорогам и автомобильным путям. Значительного развития достигли также морской, трубопроводный и воздушный транспорт.
Рекреация
Межрайонное значение имеет рекреационный комплекс. Основной центр — Славянск.
Экспорт
В структуре экспорта в районе преобладают уголь, каменноугольный кокс, электроэнергия, подъёмно-транспортное оборудование, тепловозы, вагоны, минеральные удобрения, сода, соль и прочее
Импорт
Основными статьями импорта являются железная и марганцевая руды, нефть, природный газ, оборудование, продукция деревообрабатывающей, лёгкой и пищевой промышленности.
Заповедники и природные парки
На территориях Донбасса создано два природных заповедника, филиалы которых разбросаны по разным районам Донецкой и Луганской областей. Самым старым заповедником является основанный ещё в 1931 г. «Стрелецкая степь» (Меловский район) — небольшой участок (нынешняя площадь — 5,22 км²) когда-то широких старобельских степей на отрогах середнерусской возвышенности, где занимаются сохранением наибольшей на Украине колонии байбака европейского. Сейчас это один из трёх участков Луганского природного заповедника, созданного в 1968 г.. Другие его филиалы — Станично-Луганская (или Придонецкая пойма), расположенная в одноимённом районе на площади 4,98 км², занимается сохранением пойменных экосистем левобережной части Северского Донца и Провальская степь, образованный в Свердловском районе в 1975 г. на площади 5,87 км² в наиболее повышенной части Донецкого кряжа. Меловая флора (основанная в 1988 в Лиманском районе на площади 11,34 км²), где сохраняются растения, которые растут на меловых породах.
В Донбассе в 1997 г. создан один из самых живописных национальных природных парков равнинной Украины — «Святые Горы». Своеобразный ландшафтный комплекс парка (общая площадь — 405,89 км²) включает меловые останцы, балки и овраги коренного правого берега главной водной артерии Донбасса — Северского Донца и её почти трёхкилометровую пойму и боровую террасу на противоположном берегу реки.
Песни о Донбассе
- Никита Богословский: «Спят курганы тёмные», «Золотые пчёлы»[6], «Давно не бывал я в Донбассе»[7]
- Е. Жарковский: «Донецкие ночи»[8]
- Тихон Хренников: «Донецкие шахтёры»[9]
- Виктор Шутов: «Шахтёрская лирическая», «Шахтёрский характер таков»
- Гуппа МескалитО и группа Чел. OUT — Донбасс
и другие[10].
Донбасс в кинематографе
- 1930 — «Симфония Донбасса»
- 1937 — «Шахтёры»
- 1939 — «Большая жизнь»
- 1942 — «Александр Пархоменко»
- 1945 — «Это было в Донбассе»
- 1945 — «Непокорённые»
- 1946 — «Большая жизнь. 2 серия»
- 1948 — «Молодая гвардия»
- 1950 — «Донецкие шахтёры»
- 1971 — «Антрацит»
- 1978 — «В день праздника»
- 1984 — «Восемь дней надежды»
- 1987 — «Зеркало для героя»
- 1988 — «Маленькая Вера»
- 2007 — «Импорт-экспорт»
В художественной литературе
- Валентинов А. Капитан Филибер. Роман / авторская редакция. — М.: Эксмо, 2007. — 480 с. — (Стрела Времени: Миры Андрея Валентинова). — 5100 экз. — ISBN 978-5-6990-24655-7.
В названиях
- Ворошиловградское высшее военное авиационное училище штурманов имени Пролетариата Донбасса
Напишите отзыв о статье "Донбасс"
Примечания
- ↑ [www.ng.ru/energy/2007-11-13/13_metan.html Метан как сырье]
- ↑ 1 2 3 [coppg.iatp.org.ua/staty/unsavednewpage3htm.htm Донбасс: этнические характеристики региона]. [www.webcitation.org/6CZnh6z1u Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ 1 2 [infodon.org.ua/history.php?page=2§ion=1&article=2 Донецкий край во время Золотой Орды (часть 2)]. [www.webcitation.org/6CZnenOVW Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [infodon.org.ua/history.php?page=2§ion=2&article=1 Начало промышленного освоения]. [www.webcitation.org/6CZng1yPp Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ [altaistarover.ru/articles/190-duhovnye-osnovy-vojny-donbass Г.В. Чудинова. Духовные основы войны на Донбассе: размышления по итогам поездки]
- ↑ [www.sovmusic.ru/download.php?fname=zolotiep «Золотые пчёлы»]. [www.webcitation.org/6CZo42Ffl Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ [www.a-pesni.golosa.info/drugije/vdonbasse.htm Н. Богословский, Н. Доризо — Давно не бывал я в Донбассе (с нотами)]. [www.webcitation.org/6CZo5DBfR Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ [www.sovmusic.ru/download.php?fname=donetski «Донецкие ночи»]. [www.webcitation.org/6CZo5j3Iq Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ [www.sovmusic.ru/download.php?fname=svadebna «Донецкие шахтёры»]. [www.webcitation.org/6CZo6e21i Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- ↑ [www.sovmusic.ru/result.php?type=simple&searchterm=%C4%CE%CD%C1&searchtype=name&submit.x=12&submit.y=6 Песни про Донбасс]. [www.webcitation.org/6CZo7eaGx Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
Ссылки
Портал «Донбасс» | |
Донбасс в Викицитатнике? | |
Донбасс в Викитеке? |
- [infodon.org.ua/uzovka/9 «Донецкий кряж» — история освоения Донбасса]. [www.webcitation.org/6CZo8gwpq Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- [infodon.org.ua/uzovka/2 Геологическое прошлое Донбасса]. [www.webcitation.org/6CZncG1f8 Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
- [www.forbes.ru/sobytiya-photogallery/obshchestvo/272595-zavody-stoyat-kak-postradali-ot-voiny-predpriyatiya-vostoka/photo/1 Заводы стоят: как пострадали от войны предприятия востока Украины // Forbes.ru, 10.11.2014]
Отрывок, характеризующий Донбасс
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.