Донбеттыр

Донбе́ттыр (букв. «водный Пётр») — в осетинском нартском эпосе повелитель воды, морской стихии.

Донбеттыр считался покровителем рыбаков, с ним были связаны несколько осетинских обычаев («донмаконд»). Ему поклонялись они, соблюдая в момент промысла определённые обряды (подобно тому, как было с Афсати).

Надо полагать, что в древние времена у осетин существовал и более обширный культ Донбеттыра, отмечавшийся особым праздником «Кæфты куывд». Возможно также, что осетинское название месяца октябрь — Кæфты мæй — восходит также к древнему культу рек и морей и их обитателей.

С верованием в водяного духа связано и верование в существование водяных девиц (осет. доны чызджытæ), считавшихся дочерьми Донбеттыра.

Мифология

Согласно осетинской мифологии у Донбеттыра было семь сыновей и три дочери, одна из дочерей Дзерасса становится женой нарта Ахсартага. Судя по частым упоминаниям моря, морского царства, в нартовском эпосе, в то время предки осетин проживали вблизи Чёрного и Азовского морей, таких крупных рек, как Дон, Днепр, Волга, которые имеют свои названия в эпосе. Иногда название донбеттыр (во множественном числе, донбеттыртæ) применяется ко всем обитателям водной стихии.

С царством Донбеттыра связано происхождение Шатаны, здесь воспитывались многие нартовские герои, в доме Донбеттыра находит свою жену Хамыц, отец Батрадза. К Донбеттыру обращается Батрадз за помощью. В водном царстве Донбеттыра вырастает Сырдон, который после смерти попадает в море и Донбеттыр воскрешает его.

За здоровье нарта Сослана на пиру выпил последним повелитель вод — Донбеттыр. И по обычаю нартов, от души поблагодарив его, попросил Сослан Донбеттыра:

— Донбеттыр, повелитель всех вод! Мы знаем, как ты могуч, удели же и ты какой-нибудь дар храбрым нартам.

— Отпрыск нартов! — ответил ему Донбеттыр. — Отныне пусть нарты строят мельницы на моих бегущих водах, а я поручу резвым моим дочерям, чтобы они днем и ночью вертели в воде колеса. Вот мой подарок земным людям.

Интересный взгляд на происхождение имени данного героя имел В. Абаев:

Весьма любопытной оказалась судьба апостола Петра. Имя Петр (Petrus) по нормам осетинского языка получило форму Bettyr (бытует в этой форме по сей день). Популярнейшим персонажем осетинской мифологии является владыка водного царства Don-Bettyr, букв. 'Водный Петр'. Что это за Петр? Речь может идти только об апостоле Петре. Но почему «водный»? В связи с евангельскими рассказами о рыбачестве апостола Петра он стал у многих народов патроном рыбаков, а в дальнейшем приобрел у осетин черты водного божества, Нептуна. В народной мифологии и эпосе Don-Bettyr обладает такими чертами и функциями, о которых апостолу Петру и не снилось. Он живет в подводном дворце, в котором «пол из перламутра, стены — синее стекло, потолок — утренняя звезда» jæ byn — ærhæw, jæ k’ul — c'æx avg, jæ car — sæwwon st’aly. По материнской линии он является родоначальником героев осетинского эпоса, Нартов: его дочь — жена Нарта Хсартага — стала матерью знаменитейших Нартов: Урузмага, Хамица, Сатаны. Поскольку Нарты являются потомками дочери Дон-Петра (Don-Bettyry xæræfyrttæ), они часто и подолгу гостят у него. Сатана отдает туда на воспитание своего сына и пр. Ясно, что евангельский Петр совершенно не повинен во всем этом богатом мифологическом орнаменте. Он получил его gratis от своего языческого предшественника, быть может, от такого скифского Посейдона, который, по Геродоту, назывался Тагимасадой. Приняв новую религию, надо было идентифицировать его с каким-нибудь христианским святым, и наиболее подходящим персонажем оказался «рыбак» Петр.

Такая идентификация, надо полагать, не встречала особого сопротивления со стороны христианских миссионеров. Понимая, что искоренить полностью старые верования и обряды невозможно, они шли на компромисс. Они как бы говорили: «Ладно, молитесь вашему водяному, но только называйте его христианским именем». Так, представляется нам, произошло отождествление аланского Нептуна с апостолом Петром, что скорей всего ошибочно.

Ссылки

• [zilahar.narod.ru/NartSkazania.html Нартские сказания]

Отрывок, характеризующий Донбеттыр

– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.