Доницетти, Джузеппе

Джузеппе Доницетти итал. Giuseppe Donizetti
Джузеппе Доницетти
Основная информация
Полное имя	Джузеппе Доницетти
Дата рождения	6 ноября 1788(1788-11-06)
Место рождения	Бергамо, Республика Венеция
Дата смерти	12 декабря 1856(1856-12-12) (68 лет)
Место смерти	Стамбул, Османская империя
Страна	Османская империя
Профессии	композитор, дирижёр
Жанры	классическая музыка

Джузе́ппе Донице́тти (итал. Giuseppe Donizetti; 6 ноября 1788 года, Бергамо, республика Венеция — 12 февраля 1856 года, Стамбул, Османская империя) — итальянский композитор и музыкант, старший брат композитора Гаэтано Доницетти.

Биография

Джузеппе Доницетти родился 6 ноября 1788 года в Бергамо, в республике Венеция. Он был старшим братом композитора Гаэтано Доницетти. Обучался музыке сначала у своего дяди, Карини Доницетти, затем у Симона Майра.

В 1808 году присоединился к армии Франции под командованием Наполеона Бонапарта. Служил дирижёром полкового оркестра и участвовал в кампаниях против Австрии и Испании. После падения Наполеона Бонапарта, продолжил карьеру полкового дирижёра в армии королевства Сардиния.

В 1828 году через посла королевства Сардиния в Османской империи он был приглашён в Стамбул султаном Махмудом II. Стамбул стал вторым домом для композитора. Джузеппе Доницетти руководил военным музыкальным ведомством в армии Османской империи при султанах Махмуде II и Абдулмеджиде I. Сначала он был удостоен звания полковника и получил титул бея. Затем его произвели в генерал-майоры с титулом паши.

Доницетти-паша сыграл значительную роль во внедрении европейской музыки в военных оркестрах Османской империи. Помимо обучения музыкантов для военных оркестров армии султана, Джузеппе Доницетти преподавал музыку членам правившей династии, включая жён и дочерей султанов.

В 1829 году он сочинил первый национальный гимн Османской империи «Марш Махмуда II», написанный им для султана Махмуда II, который исполнялся в течение 11 лет. Затем композитор сочинил новый национальный гимн Османской империи — «Марш Меджида», написанный им для султана Абдулмеджида I в 1839 году и исполнявшийся в течение 22 лет. Джузеппе Доницетти руководил постановками в театре Итальянской оперы в Стамбуле, занимался организацией концертов и музыкальных спектаклей при дворе. Им были организованы концерты Ференца Листа, Париш Альварса и Леопольда де Мейера. В 1848 году написал «Гранд Парафраз марша Доницетти, сочинённого для Его Величества султана Абдул-Меджид-хана», позже изданный в Берлине. Младший брат композитора, Гаэтано Доницетти, которого он никогда не видел, по-доброму называл его: «Мой брат-турок».

Джузеппе Доницетти был награждён орденом Нишан-аль-Ифтихар султана Махмуда II, орденом Меджидие султана Абдулмеджида I. В 1842 году он был награждён орденом Почетного легиона.

Джузеппе Доницетти прожил 28 лет в Османской империи и умер в Стамбуле в 1856 году. Он был похоронен в крипте собора Святого Духа , расположенного на территории лицея Нотр-Дам-де-Сион в районе Бейоглу.

Литература

• Federico Spinetti. [books.google.ru/books?id=6PiYpwAACAAJ&dq=Giuseppe+Donizetti+Pasci%C3%A0:+Traiettorie+musicali+e+storiche+tra+Italia+e+Turchia&hl=ru&sa=X&ei=jjcqUsuxPIrj4QTPmIC4BA&ved=0CC8Q6AEwAA Giuseppe Donizetti Pascià: Traiettorie musicali e storiche tra Italia e Turchia]. — Bergamo: Fondazione Donizetti, 2010. — 272 с.
• Maurizio Costanza. [books.google.ru/books/about/Le_mezzaluna_sul_filo.html?id=luidcQAACAAJ&redir_esc=y La Mezzaluna sul filo – La riforma ottomana di Mahmûd II]. — Venezia: Marcianum Press, 2010. — 505 с. — ISBN 9788865120323.

Ссылки

• Emre Aracı. [www.ykykultur.com.tr/kitap/donizetti-pasa-osmanli-sarayinin-italyan-maestrosu Donizetti Paşa - Osmanlı Sarayının İtalyan Maestrosu]. Ykykultur.com.tr.  (тур.)

Классическая музыка   Музыка

Отрывок, характеризующий Доницетти, Джузеппе

(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.