Донкова, Йорданка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Йорданка Донкова
Личная информация
Пол

женский

Гражданство

Болгария Болгария

Дата рождения

28 сентября 1961(1961-09-28) (62 года)

Место рождения

София, Болгария

Рост

175 см

Вес

67 кг

Йорданка Донкова (болг. Йорданка Донкова; род. 28 сентября 1961, София, Болгария) — болгарская спортсменка, бегунья в беге на 100 метров с барьерами, завоевывала золотые и бронзовые олимпийские награды, а также 9 медалей на европейских первенствах на открытом воздухе и в закрытых помещениях. Донкова установила четыре мировых рекорда в 1986 году. Её пятый рекорд, установленный в 1988 году (12,21 сек), являлся мировым рекордом до 2016 года (12,20).



Личная жизнь

В детстве Йорданка пострадала от аварии, в результате которой она потеряла два пальца на правой руке. В 1989 году у неё произошёл выкидыш, когда она ждала своего первого ребёнка. Йорданка является матерью троих детей — сына Живко, родившегося в 1991 году, и девочек-близнецов, родившихся в 1996 году.

Основные достижения

Год Турнир Место турнира Результат Примечание
1982 Чемпионат Европы в ЗП Милан
1982 Чемпионат Европы Афины
1984 Чемпионат Европы в ЗП Гётеборг
1986 Чемпионат Европы Штутгарт 12.38 CR
1987 Чемпионат Европы в ЗП Льевен
1987 Чемпионат мира в ЗП Индианаполис
1988 Летние Олимпийские игры Сеул
1988 Чемпионат Болгарии Стара-Загора 12.21 WR
1989 Чемпионат Европы в ЗП Гаага
1992 Чемпионат Европы в ЗП Генуя
1992 Летние Олимпийские игры Барселона
1994 Чемпионат Европы в ЗП Париж
1994 Чемпионат Европы Хельсинки

Напишите отзыв о статье "Донкова, Йорданка"

Ссылки

  • [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=60454 Донкова, Йорданка] — профиль на сайте IAAF (англ.)
  • [youtube.com/watch?v=XEcQKGmHtnc Олимпийский рекорд 12:38. Сеул 1988] на YouTube
  • [youtube.com/watch?v=x5_StfAfztI Йорданка Донкова (1986)] на YouTube

Отрывок, характеризующий Донкова, Йорданка

Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.