Донни Браско
| Донни Браско | |
| Donnie Brasco | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Sony |
| Длительность |
127 мин. |
| Бюджет |
35 млн. $ |
| Сборы |
124 909 762 $ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Донни Браско» (англ. Donnie Brasco, 1997) — драма режиссёра Майка Ньюэлла, основанная на реальной истории сотрудника ФБР Джозефа Д. Пистоне, внедрённого в мафиозную группировку «семья Бонанно» в 1970-х годах.
Содержание
Сюжет
Агент ФБР Джо Пистоне под псевдонимом Донни Браско входит в доверие к Бенджамину «Левше» Руджеро — авторитетному члену бруклинской итало-американской преступной группировки в Нью-Йорке. «Левша» помогает ему войти в круг преступников, поручившись за него. Участник, поручившийся за нового члена, отвечает своей жизнью, если последний окажется предателем. Сам «Левша» выполняет функции «солдата» уже на протяжении 30 лет, что его очень огорчает. Он не может найти язык с собственным сыном, который стал наркоманом и уже несколько раз был при смерти от передозировки.
Личная жизнь Пистоне страдает из-за специфики его работы. Жена всё чаще устраивает скандалы, а дети, которых он почти не видит, растут без отца. Пистоне с «Левшой» быстро становятся друзьями. Он начинает понимать, что больше не играет Донни Браско, а становится им в действительности.
В Бруклине к власти приходит Доминик «Чёрный Сонни» Наполитано, который недоволен низкими доходами. ФБР поручает Донни прикрыть их агента в Майами, находящегося на грани провала. Донни предлагает «Сонни» развернуть деятельность во Флориде. Во время полицейской облавы на ночной клуб Донни укрывает сумку с 300 тысячами долларов. Сонни начинает подозревать, что в рядах организации действует осведомитель. Однако осведомителем объявляют другого человека и убивают его.
ФБР решает прекратить операцию. Донни Браско, понимая, что в этом случае «Левше» грозит смерть от рук мафии, готов предложить ему спрятанные деньги, чтобы тот скрылся. После ареста обоих выпускают, и представитель ФБР сообщает «Чёрному Сонни» и «Левше», что Донни является их сотрудником. Вечером в квартире у «Левши» раздаётся телефонный звонок. Его «вызвали», а это означает, что в кратчайшие сроки он будет убит за то, что привёл в организацию «крысу».
За проявленный героизм Джо Пистоне получает от ФБР медаль и $500 премии. Он и его жена живут под другими именами и охраной ФБР, мафия объявила, что готова дать награду в $500 000 за его убийство.
В ролях
| Актёр | Персонаж |
|---|---|
| Аль Пачино | Бенни «Левша» Руджеро |
| Джонни Депп | Джо Пистоне/Донни Браско |
| Майкл Мэдсен | Доминик «Чёрный Сонни» Наполитано |
| Бруно Кёрби | Николас Сантора |
| Джеймс Руссо | Джон Церсани |
| Энн Хеч | Мэгги Пистоне |
| Желько Иванек | Тим Кёрли |
| Джерри Беккер | Дин Блэндфорд |
Напишите отзыв о статье "Донни Браско"
Примечания
Ссылки
- «Донни Браско» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Донни Браско
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
