Донской кадетский корпус

Донской императора Александра III кадетский корпус
Фотография здания ДКК
Годы существования	1883—1933, 1991 - н.в.
Страна	Российская империя Российская империя
Тип	Кадетский корпус
Функция	Подготовка к военной службе детей офицеров и чиновников Донского и других казачьих войск
Часть	Всевеликое Войско Донское
Знаки отличия
Командиры
Действующий командир	Казачий Полковник Крютченко, Сергей Иванович
Известные командиры	Ген.инфантерии Левачёв, Илларион Михайлович; Ген.майор Анчутин, Константин Николаевич; Полковник Лазарев-Станищев, Павел Николаевич; Ген.лейтенант Чеботарев, Порфирий Григорьевич; Ген.лейтенант Черячукин, Александр Васильевич; Ген.лейтенант Перрет, Евгений Васильевич.

Донской императора Александра III кадетский корпус — начальное военно-учебное заведение российской императорской армии, готовившее детей и подростков к военной службе.

Биография

15 февраля 1883 года император Александр III утвердил мнение Государственного Совета об учреждении в Новочеркасске Донского кадетского корпуса на 400 интернов и 200 экстернов (то есть 400 кадет обучающихся и живущих в корпусе, а также 200 кадет только обучающихся в корпусе, но живущих в своих или на частных квартирах), предназначенных преимущественно для сыновей офицеров и чиновников Донского и других казачьих войск. Первым его директором был назначен полковник Илларион Михайлович Левачев. В том же году было принято 60 воспитанников в новый корпус, который 30 августа был открыт и в первое время располагался в приспособленных помещениях, частных арендованных домов. Закладка комплекса собственных кирпичных зданийкорпуса Донского корпуса состоялась 6 мая 1885 году в день рождения Наследника Цесаревича Николая Александровича, на выбранном на окраине города месте по проекту инженер-полковника Покотилова. Строил здания по контракту с Главным управлением военных учебных заведений петербургский купец Меер-Фридланд под наблюдением инженер-полковника Залесского.

Войсковой Наказной атаман, князь Н. И. Святополк-Мирский, после молебна заложил первый камень и капсулу с грамотой следующего содержания:

«В царствование Императора Александр III при Августейшем Атамане Цесаревиче Николае Александровиче, Военном министре Генерал-адъютанте князе Святополк-Мирском 2-м, Главном начальнике военно-учебных заведений Генерал-лейтенанте Махотине, Донской кадетский корпус учрежден 26-го февраля 1883 года и открыт 30-го августа 1883 года. Здание корпуса заложено 6-го мая 1885 года. Директор корпуса Генерал-майор Левачев, инспектор строительной части полковник Покотилов, Дмитрий Викторович, строитель полковник Залесский.» — «К 100-ю ДКК.» В.С.Данилов.

Возведение этого здания стоило около 1 млн рублей. В августе 1886 году основной трехэтажный корпус был закончен и осенью 1886 году несмотря на то, что внутренняя часть помещения была готова не полностью, корпус уже перешел в собственное новое здание. К 7 мая 1887 года строительство комплекса завершилось и жизнь корпуса стала входить в установленный уклад кадетских корпусов Российской Империи. В 1886 году была освящена при протоиерее Ляборинском корпусная церковь во имя Святителя Николая, построенная по рисунку московского архитектора А. С. Каменскаго.

Изящный мраморный иконостас корпусной церкви, изготовленный в Италии на средства донского торгового казака И. С. Кошкина, был высоко оценен Императором Александром III при посещении кадетского корпуса и церкви 7 мая 1887 года. Император восхищался также удачным исполнением образа святой Троицы на стекле алтарного окна, а также прекрасно выписанным на другом стекле образом Спасителя в натуральный рост по образцу в Исаакиевском соборе в Санкт-Петербурге. Так же в 1886 году стараниями и средствами вышеупомянутого торгового казака И. С. Кошкина на хуторе Персиановском была устроена деревянная лагерная церковь во имя святых Апостолов Петра и Павла, которую освятили в 1897 г.

К 1889 году корпус был доведен до штатного состава 450 кадет. Воспитанники распределялись по трём сотням:

• VII; VI классы — 1 сотня;
• V; IV классы — 2 сотня;
• III; II; I классы — 3 сотня.

Сотни состояли из отделений по 18-25 кадет. Преподавательский офицерский состав корпуса состоял из трёх сотенных командиров и 16 офицеров воспитателей. Директор полковник Илларион Михайлович Левачев был суровым, но неоценимым директором в первые трудные годы существования корпуса. Один из воспитателей, анализируя влияние корпуса на детей в первые 2 года, писал в своем отчете:

«Как в физическом, так и в моральном отношениях 2 года пребывания в корпусе произвели громадную перемену в мальчиках. Правильный образ жизни, ежедневные физические упражнения и хорошие гигиенические условия укрепили их тело и дали правильный ход их физическому развитию. Успех в нравственном совершенствовании заметен. Внешние достоинства, как то: вежливость, умение держать себя, привычка к порядку, опрятность привились уже в значительной степени. Стремление к добросовестному исполнению правил религии, к усвоению правильных понятий о чести, чувстве долга и требований дисциплины прививаются заметно. Дух товарищества, в лучшем значении этого слова, заметно укрепляется…».

— [elan-kazak.ru/sites/default/files/IMAGES/ARHIV/emigrant/don_kadet_korpus.pdf Воспоминания кадет Донского корпуса]

В 1890 году был произведен первый выпуск кадет в военные училища. За 25 лет существования корпуса (1883—1908 гг.) его курс окончили 975 человек. Из них вышли в специальные училища 40,02 % (в том числе в Пажеский корпус 0,20 % и Морское училище 0,20 %), 46,46 % — в кавалерийские училища, 5,02 % — в пехотные училища, 7,90 % — взято на своё попечение родителями.

20 октября 1894 — в Ливадии (Крым) скончался Царь-Основатель Донского кадетского корпуса Государь Император Александр III. Коллектив корпуса, в том числе и кадеты, решил увековечить память Александра III и собрать средства на памятник. Он был заказан академику Роберту Робертовичу Баху.

6 мая 1896 — прекрасно сделанный бюст Государя Императора Александра III был установлен в парадном зале корпуса на пьедестал из серого мрамора со словами: «Царю-Основателю». Наряду с этим директор кадетского корпуса подал ходатайство о присвоении корпусу имени Александра III.

18 февраля 1898 года корпус был назван Донским императора Александра III кадетским корпусом в память основавшего его Государя. 1-го октября 1900 года Его Императорское Высочество Великий князь Константин Константинович изволил посетить корпус, в котором и пробыл 3 дня. На другой день после отъезда Августейший Начальник осчастливил корпус следующей милостивой телеграммой:

«Все еще нахожусь под самым отрадным впечатлением трех суток, прожитых в Донском кадетском корпусе. Шлю искренний поклон вам, служащим, передайте молодым станичникам-кадетам, что я полюбил их, как своих родных детей. Поправляется ли Попов Александр и другие больные кадеты? Прошу сообщить мне о их положении! КОНСТАНТИН»

14 ноября 1903 года Донскому корпусу было пожаловано Государем Императором Николаем II знамя, а 6-го мая 1907 года Знамя было освящено и торжественно вручено директору корпуса Генерал- майору Лазареву-Станищеву.

30-го августа 1908 года исполнилось двадцатипятилетие со дня основания Донского Императора Александра III кадетского корпуса. Празднование юбилея произошло 6-го декабря в день храмового праздника корпуса и проведено было в торжественной обстановке.

Донской кадетский корпус с полна испытал на себе все горести и трудности периода революции и Гражданской войны в России. В 1917 — после Октябрьского переворота на Дону началась гражданская война. Кадетский корпус участвовал в защите Дона от наступающей Красной армии и прежде всего в составе молодой Донской армии. В боях с красноармейцами гибли кадеты. Первыми пали в боях кадеты Иван Дьяконов, Владимир Ажинов, Леонид Козырев, Петр Кутырев, Аркадий Семашко и др. Заколот штыками красногвардейцев при взятии Новочеркасска в феврале 1918 года раненый в бою и находящийся на излечении в больнице Общества Донских врачей кадет Павел Антонов. Пострадал и сам корпус. Красногвардейцы вывезли из корпуса значительную часть мебели, оборудования и практически все запасы обмундирования офицеров и кадет. Поэтому после освобождения Новочеркасска и возобновления занятий кадет одели в обычную полевую форму. Многих кадет не досчитался кадетский корпус весной 1918 года. Многие кадеты приняли участие в боевых действиях против Красной армии, в рядах участников Ледяного похода генерала Л. Г. Корнилова, Степном походе во главе с походным атаманом войска Донского генерал-майором П. Х. Поповым, в партизанском отряде полковника В. М. Чернецова и др. Некоторые кадеты, несмотря на свой юный возраст, уже удостоились высоких наград, в том числе Георгиевских крестов и медалей. Среди них были Василий Гугняев, Иван Суляев, Аркадий Попов, Михаил Букин, и др. Кадетский корпус, возглавляемый новым директором генерал-лейтенантом П. Г. Чеботаревым продолжал участвовать в защите Дона от наступающей Красной армии. Сам город переходил из рук в руки, от красных к белым, пока не был взят казаками, удерживавшими его до 1920 года. Был издан приказ, по которому все кадеты должны были вернутся в корпус. По распоряжению атамана Краснова, в корпус стали принимать все кадеты оказавшиеся на Дону.

В декабре 1919 года фронт белых сил отступал, и стало ясно, что Новочеркасск под угрозой. Встала необходимость эвакуации, и меры для этого стали незамедлительно проводиться в жизнь. 22 декабря 1919 года частью на подводах, частью пешком корпус покинул Новочеркасск. Стоял мороз и дул сильный ветер. Шли по направлению на Екатеринодар. В этих суровых условиях начал среди кадет свирепствовать тиф. Переболело около половины состава, многих похоронили. В Екатеринодаре дошли слухи об общей эвакуации. Мрачное настроение легло на сердце всех. К первой половине февраля 1920 года кадеты прибыли в Новороссийск. Эвакуация началась неожиданно 22 февраля (по старому стилю). В порту, после купанья и выдачи нового английского обмундирования, началась погрузка на пароход «Саратов». Прошли Дарданеллы, Кипр и остановились у Александрии. Сначала отвезли всех в местечко Сиди-Башр, где прошли карантин, после чего весь корпус переправили в местечко Тэль-Эль-Кебир. Но и здесь не долго они пробыли и всех перевели в лагерь вблизи города Измаилии. Сразу же в лагере стали налаживать корпусную жизнь с дисциплиной и преподаванием, почти без учебников. В лагере проживало тогда 450 кадет. Но пребыванию на египетской земле приходил конец. После трёх лет английское командование решило расформировать Кадетский корпус. Старших кадет решили отправить в Болгарию, где была уже русская гимназия; часть из них попала в Чехословакию, в Моравску Тшебову, где тоже уже несколько времени действовала русская гимназия; а младших решили передать английской школе в Истамбуле. Таким образом, Донской Императора Александра III Кадетский Корпус перестал существовать.

При эвакуации из Новороссийска не все кадеты и персонал смогли выехать: многие из них заболели тифом. Среди больных был и генерал-лейтенант Иван Иванович Рыковский. Оправившись от сыпняка, он собрал полтора десятка кадет и часть полубольных преподавателей и воспитателей., «Собранная им группа, с благословения Донского Атамана ген. Богаевского, была названа 2-м Донским кадетским корпусом. Следует признать замысел о создании 2-го корпуса поистине блестящим в персональном порядке ни кадеты, ни чины персонала не выбрались бы из Новороссийска, а таким образом как „корпус“ они были перевезены в Крым».

В Крыму Второй Донской, насчитывающий 12 кадет и около 20 человек персонала был размещен в Симферополе. Благодаря приказу Главнокомандующего генерала Врангеля об откомандировании из рядов Белой армии несовершеннолетних и не закончивших учебные заведения, число кадет и воспитателей быстро росло. Аналогичные приказы были изданы Войсковыми Атаманами Донского, Кубанского и Терского казачьих войск и казачью молодежь стали направлять из действующей армии во 2-й Донской корпус.

Летом 1920 года вместе со всеми тыловыми подразделениями Войска Донского корпус был переведен в Евпаторию и при нем создан Донской пансион под командой полковника Фицхелаурова, куда попадали из армейских частей малыши 8-10 лет. В августе 1920 года в корпусе насчитывалось почти 120 кадет и, преодолевая многочисленные трудности, он работал в Евпатории до начала ноября 1920 года, когда на борту военного транспорта «Добыча» весь его личный состав вынужден был оставить и Евпаторию и Россию. После 3-дневного пути «Добыча» вошла в константинопольскую бухту Золотой Рог, а еще через несколько дней транспорт «Великий князь Владимир» взял курс к берегам Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев согласившегося принять корпус.

Ровно через месяц после отплытия из Евпатории Второй Донской кадетский корпус 8 декабря 1920 года высадил на берег в бухте Бакар (порт Ре)на Адриатике и через Загреб по железной дороге был доставлен в бывший лагерь для военнопленных в Стрнище (район г. Птуи, Словения). Жизнь в корпусе и учебные занятия начали налаживаться. 16 декабря 1920 года наименование Второго Донского кадетского корпуса было окончательно утверждено, а должность директора корпуса занял генерал-майор Бабкин.

В ноябре 1921 года личный состав корпуса, состоявший уже из трех сотен, переводится из Словении в Герцеговину, где донцам выделили старую австрийскую крепость «Билек», находившуюся возле г. Билече. Под руководством нового директора, которым стал генерал майор Перрет Евгений Васильевич, в прошлом офицер гвардейской артиллерии, были приведены в порядок казармы, починен водопровод, оборудованы корпусная церковь, учебные классы, театральный и спортивный залы, созданы переплетная и столярная мастерские. Начались учебные занятия, на которых традиционных для русских корпусов дисциплин преподавались сербская история, язык, литература и география. Почти через год, 25 сентября 1922 года, произошло событие, имевшее для корпуса большое значение Второй Донской кадетский корпус приказом Донского Войскового Атамана получил наименование расформированного к этому времени в Египте Донского Императора Александра III кадетского корпуса.

Прослеживая дальнейшую жизнь корпуса (уже под другим наименованием) отметим, что в сентябре 1926 года он был переведен в Боснию (г. Горажде), где оставался до августа 1933 года, когда был расформирован с переводом кадет и части персонала в Первый Русский Великого Князя Константина Константиновича кадетский корпус (г. Белая Церковь в Банате).

Новые страницы в истории ДКК

С 13 октября 1991 года начинается новая история корпуса, воссозданного инициативной группой в 19-й средней школе г. Новочеркасска. За последние годы корпус стал государственным образовательным учреждением и получил помещение по адресу: г. Новочеркасск, Баклановский проспект, 89.

С 29 августа 2001 года совместным приказом министерства общего и профессионального образования Ростовской области и войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское» корпусу присвоен областной статус «казачий».

С 1997 по 2006 год в казачьем кадетском корпусе произведено 10 выпусков кадет (285 человек).

В 1995 году в Ростове-на-Дону был создан «Второй Донской императора Николая II кадетский корпус», ставший историческим преемником двух кадетских корпусов — «Второго Донского» и «Николаевского» (Версальского). Второй Донской кадетский корпус входит в объединение кадетских корпусов и суворовско-нахимовских училищ России.

16 июля 2001 года Постановлением Главы Администрации (Губернатора) Ростовской области № 338 «Второй Донской императора Николая II кадетский корпус» стал государственным образовательным учреждением Ростовской области. 29 августа того же года совместным приказом министерства общего и профессионального образования Ростовской области и войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское» корпусу присвоен областной статус «казачий».

С 2003 по 2006 год в казачьем кадетском корпусе произведено 4 выпуска кадет. В корпусе работает 37 педагогов.

Хронология событий

• 15 февраля 1883 — Государь Император Александр III Высочайше утвердил решение об учреждении в столице Области войска Донского кадетского корпуса.
• 30 августа 1883 — был открыт Донской кадетский корпус.
• 6 мая 1885 — состоялась закладка корпусного здания.
• 5 июня 1886 — Областное Правление войска Донского выделило кадетскому корпусу под военно-учебный лагерь 54 десятины земли (около 60 гектар) за городом при хуторе Персиановка. Здесь торговый казак Иван Семенович Кошкин на свои средства построил красивую лагерную деревянную церковь, посвященную св. Петру и Павлу.
• В ноябре 1886 — корпус перешел в новое здание, а также в это же время была освящена корпусная церковь во имя св. Николая Чудотворца .
• 7 мая 1888 — корпус посетил Император Александр III. Государь, Императрица Мария Феодоровна, Наследник Цесаревич Николай Александрович и Великий Князь Георгий Александрович. Осмотрев его, Государь Император остался очень доволен и, в лице директора корпуса, поблагодарил весь офицерский состав включая кадет.
• С 1888—89 — учебный год корпус был доведен до штатного состава 450 кадет(3 сотни).
• В 1889 — были окончены все постройки здания корпуса: (мостовые, подсобные помещения, водопровод и персиановский лагерь).
• 14 мая 1890 — корпус посетил В. К. Николай Александрович. Осмотревши корпус, Его Императорское Высочество, уезжая поблагодарил директора и весь корпус за честное, добросовестное отношение к делу и обещал доложить Государю о блестящих результатах.
  • 29 июня 1890 — В престольный праздник Петропавловской лагерной церкви корпус произвел первый выпуск. 7-й класс закончил обучение и был выпущен с целью продолжения учебы в военных училищах Российской империи.
• 17 июня 1891 — кадетский корпус принял новый директор генерал-майор Константин Николаевич Анчутин. При новом директоре продолжились работы по благоустройству кадетского корпуса.
• 10 октября 1892 — Для связи выпускников с корпусом Высочайше утвержден жетон в форме щита, покрытого с лицевой стороны синей эмалью.
• 18 февраля 1898 — корпусу присвоено присвоил новое наименование: «Донской Императора Александра III кадетский корпус» в память Царя-Основателя. (Пр. по в. в. 1898 г. № 56)
• 1-го октября 1900 года Его Императорское Высочество Великий князь Константин Константинович изволил посетить корпус, в котором и пробыл 3 дня.
• В 1901 — согласно пожеланию Августейшего Главного Начальника военных учебных заведений, в Донском корпусе был устроен музей для сбора литературных, художественных, научных и иных трудов выпускников корпуса.
  • Летом 1901 — Корпус посетил военный министр генерал-адъютант Куропаткин который выделил 5 тыс. руб. на благоустройство территории Персиановского корпусного лагеря.
  • В ноябре 1901 — генерал-лейтенант А. Н. Макаров провел проверку кадетского корпуса. По окончании которой коллективу педагогов и воспитателей была вынесена положительная оценка.
• 4 февраля 1903 — директором корпуса был назначен полковник Павел Николаевич Лазарев-Станищев, служивший до этого назначения инспектором классов Суворовского кадетского корпуса. Генерал-лейтенант К. Н. Анчутин переведен на должность помощника Главного Начальника военных учебных заведений.
  • 14 ноября 1903 — корпусу было пожаловано знамя, оно изготовлено в 1906 году, а 5 мая 1907 года состоялась торжественная церемония прибивки знамени к древку.
• 16 августа 1904 — кадеты готовились ко встрече с Государем Императором Николаем II, который прибывал в Персиановские лагеря для напутствия и благословения мобилизованной 4-й Донской казачьей дивизии, отправляющейся на фронт разгоревшейся Русско-Японской войны. Император приветствовал не только полки дивизии, но и кадет, участвующих в проводах казаков на войну.
• 1904—1905 гг. — В Русско-Японской войне, где многие бывшие кадеты корпуса получили первое боевое крещение, из них капитан Василий Илларионович Левачев (сын 1 директора корпуса) . Он стал первым Георгиевским кавалером (4-й степени) из бывших кадет. Его имя было занесено на мраморную доску, которая была помещена в парадном зале кадетского корпуса. Два из них — поручик А. С. Молодченко и поручик А. А. Карпов были убиты. В бою под Мукденом погиб и бывший воспитатель Донского корпуса подполковник Ф. М. Щербаков.
• В 1906 г. 1-я сотня получила шашки с черными кожаными темляками и винтовки (казачьего образца), с этого времени кадеты этой сотни ходили в отпуск с шашками. Каждый кадет имел по 2 патронташа, 24 патрона в каждом. Эти патронташи носились перекрещенными на груди .
• В 1906—1907 учебном году кадетам разрешили выпускать свой небольшой журнал «Донец». В журнале кадеты публиковали свои стихи, небольшие заметки, художественные зарисовки и др.
• 6 декабря 1908 в день храмового праздника корпуса Донской Императора Александра III кадетский корпус отметил своё двадцатипятилетие.
• В 1912 году корпус, как и вся Россия, торжественно отметил 100-летний юбилей Отечественной войны 1812 года.

• 1914—1918 гг. — 1-я мировая война (Великая война). Бывшие кадеты Донского корпуса, а теперь уже офицеры, также участвовали в боевых действиях. Более 30 офицеров стали Георгиевскими кавалерами, а более 40 — награждены Георгиевским оружием.
• В 1917 — после октябрьского переворота на Дону началась гражданская война. Кадетский корпус участвовал в защите Дона от наступающей Красной армии.
• В 1918—1919 гг.- корпус совершил последний 30-й выпуск кадет.
• К концу 1919 — нависла угроза падения Новочеркасска и 21-22 декабря Донской кадетский корпус был эвакуирован под руководством директора генерал-лейтенанта Порфирия Григорьевича Чеботарева из Новочеркасска в Новороссийск.
• 22.12.1919 — 1-я сотня выступила походным порядком и прибыла в Екатеринодар из Новочеркасска.
• 20 января 1920 — приказом Атамана войска Донского ген. А. П. Богаевского из числа рассеянных гражданской войной российских кадет, детей-сирот и детей казаков был сформирован «Второй Донской кадетский корпус».
• Февраль 1920 — В Новороссийске соединились все сотни корпуса.
  • 22.2.1920 — Эвакуация из Новороссийска за границу — Египет, Константинополь и английская школа в Буюк-Дере, где корпус был расформирован англичанами в 1922 г.(3-14.12.1920 г., Константинополь; 14.12.1920-сентябрь 1921г, г. Странище и сентябрь 1921-сентябрь 1926 г., г. Билеча в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев).
  • Март 1920 — Из оставшихся в России больных сформировано Евпаторийское отделение Донского корпуса.
  • 22.11.1920 — кадеты Евпаторийского отделения были эвакуированы военным транспортом «Добыча» в Константинополь.
  • 3.12.1920 — В Константинополе согласно приказу по Всевеликому Войску Донскому был образован 2-й Донской кадетский корпус.
  • 14.12.1920 — Из Константинополя, судном "Великий князь Владимир, " вместе с кадетами Крымского кадетского корпуса 2-й Донской корпус прибыл в г. Странище Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев.
• Сентябрь 1921 — Корпус приказом Атамана Войска Донского был перемещен в г. Билеча.
• 12.9.1922 — Переименован в Донской Императора Александра III кадетский корпус.
  • В 1922 — генерал Богаевский назначил Евгения Васильевича Перрета директором Донского кадетского корпуса; в этой должности Перрет состоял вплоть до закрытия корпуса в 1933 года.
• В 1926 — Корпус был перемещен в г. Горажде.
• В 1930 году в Версале (Франция) из числа детей русской эмиграции был сформирован «Кадетский корпус-лицей императора Николая II». Это был последний отдел кадетского корпуса, который просуществовал вплоть до 1964 года.
• 1.8.1933 — Закрыт и влит в Первый Русский вел.кн. Константина Константиновича кадетский корпус.
• С 13 октября 1991 — начинается новая история корпуса, воссозданного инициативной группой подвижников в 19-й средней школе г. Новочеркасска. С 29 августа 2001 — совместным приказом министерства общего и профессионального образования Ростовской области и войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское» корпусу присвоен областной статус «казачий».
• В начале 1992 года в г.Угличе состоялась встреча инициаторов возрождения кадетских корпусов председателя Правления Сан-Францисского объединения кадет Алексея Михайловича Ермакова и суворовца Евгения Павловича Исакова, а также зам. директора возрождённого Донского Императора Александра III кадетского корпуса Александра Попова, с последним из оставшихся в живых в России кадет Донского Императора Александра III кадетского корпуса Букиным Михаилом Константиновичем. В том же году, председатель Сан-Францисского Объединения Кадетских корпусов И. А. Козлов передал директором корпуса есаулу Г. В. Писареву, собранные в Русском Зарубежье оригинальные бляхи, погоны, кокарды, пуговицы и значки старого Донского Кадетского Корпуса, в своё время вывезенные донскими кадетами из России и бережно ими хранимые для своевременной обратной передачи в Россию.
• В 1993 году Донской Императора Александра III кадетский корпус торжественно отметил свой 110-летний юбилей Секретарь Кадетского Объединения в Аргентине, А. В. Алфёров, был коммандирован в Донской Корпус. Несмотря на свой весьма преклонный возраст он пробыл почти два месяца, в течение которых законно и авторитетно передал юным донцам русские военные кадетские традиции, как последний традиционный атаман Донского Корпуса.
• В 1995 — в г. Ростове-на-Дону был создан «Второй Донской императора Николая II кадетский корпус», ставший историческим преемником двух кадетских корпусов — «Второго Донского» и «Николаевского» (Версальского).
• В 1997 году специальная Делегация XV Кадетского Съезда посетила Донской императора Александра III Кадетский корпус в Новочеркасске, по поводу 51-го выпуска кадет этого корпуса, первого выпуска после его возрождения.
• В 1998 году в России состоялся первый Кадетский Съезд русских зарубежных кадет, (XVI по счёту) в нём также приняли полноправное участие несколько выпускников возрождённого Донского кадетского корпуса.
• В июне 2000 г. в Донском Императора Александра III кадетском корпусе состоялся очередной 4 (54) выпуск в количестве 15 чел. В целом в корпусе в это время занималось 300 воспитанников.
• 16 июля 2001 — Постановлением Главы Администрации (Губернатора) Ростовской области № 338 «Второй Донской императора Николая II кадетский корпус» стал государственным образовательным учреждением Ростовской области. 29 августа того же года совместным приказом министерства общего и профессионального образования Ростовской области и войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское» корпусу присвоен областной статус «казачий».
• В 2011 году исполнилось 20-лет начала возрождения кадетских корпусов в России. Первый конкретный шаг для этого возрождения был сделан в июне 1991 года, на собрании инициативной группы для возрождения Донского кадетского корпуса.

Мемориальная памятная доска ДКК

Литература

• Кулешов С. Г. Краткие сведения обо всех кадетских корпусах Российской империи и других военно-учебных заведениях, исторически с ними связанных.
• А. Воробьева, О. Порхаев. Кадетские корпуса в России 1732—1917. ООО «Артель», 2003.
• [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%92%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D1%8D%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%8F/%D0%94%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BF%D1%83%D1%81%20(%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B0%20%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B0%20III)/ 25 лет, 1883—1908 гг., Донской Императора Александра III кадетский корпус, Новочеркасск, 1908; «Донец» 1909 г., № 4 и 5. Военная энциклопедия. А. Ф. Вечеслов.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2865 дней))
• [www.ruscadet.ru/history/comm/01.htm История кадетских корпусов]
• [express.irkutsk.ru/1000/kk/spis.htm Кадетские Корпуса в историческом развитии]
• [militera.lib.ru/memo/russian/markov_al/index.html Марков А. Л. Кадеты и юнкера. — Буэнос-Айрес, 1961. Сайт «Военная литература»]
• [www.kadetpereklichka.org/pdfs/RollCall79/006.KadetskieKorpusa.pdf «В Донском Императора Александра III кадетском корпусе. Записки офицера-воспитателя». В. Н. Биркина]
• [www.fskk.ru/downloads/kk/donkk_history.doc Второй Донской Императора Николая II кадетский корпус — Историческая справка. doc 190 КБ]
• [krukov-fond.ru/17-ps-polyakov-smert-tixogo-dona-roman-v-4-x-chastyax.html П. С. Поляков. Смерть Тихого Дона. Роман в 4-х частях]
• [www.cadet.vrn.ru/litmarkov18.htm Кадеты и юнкера в Белом движении. А. Марков]
• [elan-kazak.ru/sites/default/files/IMAGES/ARHIV/emigrant/don_kadet_korpus.pdf Воспоминания кадет Донского корпуса]
• [archive.org/stream/kadetskaiaperekl37848800#page/n0/mode/2up Журнал кадетская перекличка № 37]

Ссылки

• [www.kadet.ru/doc/Gorazhde.htm Плотников Б. В Горажде…]
• [www.donkadet.ru Донской Императора Александра III кадетский корпус]
• [www.xxl3.ru/kadeti/don_korpus.htm Журнал «Кадетская перекличка» № 34 1983 г.]
• [www.russiancossacks.ru/educ/educ.htm Казачьи кадетские корпуса Ростовской области]
• [www.ruscadet.ru/history/rkk_1701_1918/1883_1918/don/comm.htm Донской кадетский корпус]
• [www.kadet.ru/lichno/andrushkevich/El_kad_pismo_Nr71.htm Возрождение Донского императора Александра III Кадетского корпуса. Кадетское письмо. № 71.Casilla de correo 51, 1653 Villa Ballester, Argentina]
• [www.dorogadomoj.com/dr043kad.html «Кадетские корпуса за рубежом.» С. Н. Забелин]
• [www.novoch.orthodoxy.ru/idtdom.htm#up Новочеркасский Православный информационный портал]

Отрывок, характеризующий Донской кадетский корпус

Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.