Донской рубль

Донской рубль
1000 рублей 1919 года
Территория обращения
Эмитент	Область Войска Донского Донская Советская Республика Всевеликое Войско Донское ВСЮР РСФСР
Производные и параллельные единицы
Дробные	Копейка (1⁄100)
Монеты и банкноты
Монеты	не выпускались
Банкноты	20, 50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100, 500, 1000, 5000 рублей
История
Введена	1918 год
Начало изъятия	1920 год
Валюта-преемник	Расчётные знаки РСФСР
Производство монет и банкнот
Эмиссионный центр	Ростовская-на-Дону контора Государственного банка
Производитель банкнот	Экспедиция изготовления денежных знаков
Донской рубль на Викискладе

Донской рубль — денежные знаки Ростовской-на-Дону конторы Государственного банка, выпускавшиеся в 1918—1920 годах.

История

После Октябрьской революции поступление наличных денег в Область Войска Донского прекратилось. 29 декабря 1917 года Донское Войсковое правительство приняло решение о выпуске денежных знаков. Была создана Экспедиция по изготовлению денежных бланков, вскоре переименованная в Экспедицию по изготовлению денежных знаков. 16 февраля 1918 года начался выпуск знаков в обращение.

Донская Советская Республика, созданная в марте 1918 года, продолжила выпуск денежных знаков. В мае 1918 года власть вновь сменилась. Правительство Всевеликого Войска Донского, также нуждавшееся в денежных средствах, расширило Экспедицию. В октябре 1918 года по соглашению атамана Краснова c генералом Деникиным было увеличено эмиссионное право Ростовской конторы Госбанка с 300 до 600 миллионов рублей. Часть денег поступала в распоряжение Добровольческой армии. Рабочий день Экспедиции (переименованной в Экспедицию изготовления денежных знаков) был увеличен с 15 до 18 часов в сутки, в воскресенье — 12 часов.

Осенью 1918 года в Новочеркасске была создана Экспедиция заготовления ценных бланков. Экспедиция печатала 5%-е обязательства Всевеликого Войска Донского. Использовать обязательства по назначению не удалось, было решено использовать их в качестве денег.

В феврале 1919 года северная часть Дона была занята Красной армией. 16 февраля 1919 года Реввоенсовет 10-й армии издал приказ, запрещавший использование донских денежных знаков. 16 марта того же года новым приказом было разрешено использование 10- и 25-рублёвых купюр, как выпущенных Донской республикой. Использование других купюр по-прежнему было запрещено.

27 января 1919 года объём разрешённой эмиссии был вновь увеличен Комиссией законодательных предположений Войскового Круга. Это было связано с тем, что донской рубль окончательно стал единой валютой белого Юга. Изготовление денежных знаков выполнялось обеими экспедициями.

Область обращения донского рубля постепенно расширялась. В момент наибольших успехов белой армии донской рубль обращался от Бессарабии на западе до Туркестана на востоке, от Грузии на юге до Орла и Курска на севере. В Асхабадской области за один донской рубль давали 10 асхабадских. В августе—сентябре 1919 года началось изготовление донских рублей за пределами Донской области — в Новороссийске, Екатеринодаре и Киеве, позже — в Феодосии.

В январе 1920 года занявшие Ростов большевики возобновили работу Экспедиции и выпуск донских дензнаков.

2 июля 1920 года донские и добровольческие дензнаки изъяты из обращения в Донской области и на Северном Кавказе. В Крыму они использовались в обращении до конца 1920 года .

Банкноты

Выпускались купюры следующих номиналов:

• 20 копеек — без названия, б/г;
• 50 копеек — билет, б/г;
• 1 рубль — денежный знак, 1918;
• 3 рубля — денежный знак, 1918;
• 5 рублей — денежный знак, 1918;
• 10 рублей — денежный знак, 1918;
• 25 рублей — денежный знак, 1918;
• 50 рублей — денежный знак, 1919;
• 100 рублей — денежный знак, 1918;
• 100 рублей — денежный знак, 1919;
• 250 рублей — денежный знак, 1919;
• 500 рублей — денежный знак, 1918;
• 1000 рублей — денежный знак, 1919;
• 5000 рублей — денежный знак, 1919.

Существуют разновидности знаков по цвету, деталям рисунка, составу бумаги.

5%-е краткосрочные обязательства выпускались номиналами в 500, 1000, 5000, 10 000, 50 000 рублей. Известны обязательства четырёх сроков: 1 января, 1 апреля, 1 июля и 1 октября, а также с акцептами разных отделений Государственного банка.

Галерея

• Донские 50 коп.1918. Платов. Реверс.jpg

  50 копеек. Аверс. 1918.

• Донские деньги - 1, 3, 25 рублей аверс 1918. Ростов.jpg

  1, 3 и 25 руб. Аверс. 1918.

• Russia-Rostov-1918-Banknote-5-Obverse.png

  5 руб. Аверс. 1918.

• Russia-Rostov-1918-Banknote-5-Reverse.png

  5 руб. Реверс. 1918.

• Донские деньги - 10 рублей аверс 1918. Ростов.jpg

  10 руб. Аверс. 1918.

• Донские деньги - 10 рублей реверс 1918. Ростов.jpg

  10 руб. Реверс. 1918.

• Russia-Rostov-1918-Banknote-25-Obverse.png

  25 руб. Аверс. 1918.

• Russia-Rostov-1918-Banknote-25-Reverse.png

  25 руб. Реверс. 1918.

• Донские 100 рублей 1918. Ростов. Аверс и реверс.jpg

  100 руб. Аверс, реверс с изображением Минина и Пожарского. 1919.

• Донские деньги - 250 рублей. Платов. аверс 1918. Ростов.jpg

  250 руб. Аверс с изображением атамана Платова. 1919.

• Донские деньги - 500 рублей. Аверс 1918. Ростов.jpg

  500 руб. Аверс. Изображение: Россия единая великая неделимая. 1918.

• Донские деньги - 500 рублей. Реверс 1918. Ростов.jpg

  500 руб. Реверс. 1918.

• Донские деньги - 1000 рублей. Аверс 1919. Ростов.jpg

  1000 руб. Аверс. 1919.

• Донские деньги - 1000 рублей. Реверс 1919. Ростов.jpg

  1000 руб. Реверс. 1919.

• Донские деньги - 5000 рублей. Аверс. 1919. Ростов.jpg

  5000 руб. Аверс. 1919.

• Донские деньги - 5000 рублей. Реверс. 1919. Ростов.jpg

  5000 руб. Реверс. Водяной знак: Россия единая великая неделимая.</small>1919.

Литература

• Васюков А.И., Горшков В.В., Колесников В.И. Бумажные денежные знаки России и СССР. — М: Политехника, 1993. — 215 с. — ISBN 5-7325-0325-0.

Отрывок, характеризующий Донской рубль

Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.