Донской 8-й казачий полк
| 8-й Донской казачий генерала Иловайского 12-го полк | |
| Годы существования |
26 мая 1835 — 1918 |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип |
казачьи войска |
| Дислокация | |
| Участие в |
Кавказская война, |
8-й Донской казачий генерала Иловайского 12-го полк
Содержание
Ранние формирования полка
3-й Донской казачий полк являлся прямым наследником Донского казачьего Дячкина полка, который был сформирован в 1812 году и принимал участие в отражении нашествия Наполеона в Россию. За отличие в сражении 8 октября 1812 года под Слонимом полк получил Георгиевское знамя. Затем полк принимал участие в Заграничных походах 1813—1815 годов. По окончании Наполеоновских войн полк был распущен на льготу.
Впервые Донской казачий полк под № 3 был сформирован 26 мая 1835 года на основании нового положения о Донском казачьем войске. Периодически этот полк созывался в строй и распускался на льготу, также менялся его текущий номер (в зависимости от свободного номера полка при созыве). Кроме номера в названии полка также положено было означать и имя его текущего командира.
Полк этот долгое время находился на Кавказе и принимал участие в походах против горцев.
В кампании 1853—1856 годов полк находился в отряде войск, назначенных для обороны побережья Балтийского моря от возможной высадки англо-французского десанта.
В 1863—1864 годах Донской казачий № 3-го полк находился в Польше и принимал участие в подавлении восстания поляков.
Окончательное формирование полка
В 1872 году с Дона на внешнюю службу был вызван очередной Донской казачий № 30 полк и 27 июля 1875 года он был назван Донской казачий № 8-го полк. С этих пор полк оставался первоочередным и более на льготу не распускался.
В 1877—1878 годах полк состоял в 8-й кавалерийской дивизии и сражался с турками на Дунайском театре войны.
С 24 мая 1894 года полк именовался как 8-й Донской казачий полк. 26 августа 1904 года вечным шефом полка был назван генерал Иловайский 12-й и его имя было присоединено к имени полка.
В 1914—1917 годах полк принимал участие в Первой мировой войне.
Знаки отличия полка
- Полковое Георгиевское знамя с надписями «Храброму Донскому казачьему Дячкина полку», пожалованное 29 апреля 1869 года (отличие унаследованно от Донского казачьего Дячкина полка, которому знамя с этой надписью было пожаловано 8 сентября 1813 года).
- Знаки отличия на головные уборы с надписью «За отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов», пожалованные 17 апреля 1878 года.
- Одиночные белевые петлицы на воротнике и обшлагах нижних чинов, пожалованные 6 декабря 1908 года.
Командиры полка
- в 1877—1878 — полковник Желтоножкин, Василий Петрович
- в 1878 — войсковой старшина Загряцкий (временно)
- 20.09.1879 — 01.07.1887 — полковник Греков, Иван Ерастович
- 25.06.1899 — 11.12.1902 — полковник Родионов, Алексей Викторович
- ранее 01.07.1903 — после 01.01.1909 — полковник Карпов, Николай Афанасьевич
- 12.05.1910 — 25.03.1913 — полковник граф Игнатьев, Леонид Николаевич
- 13.04.1913 — после 01.08.1916 — полковник Саринов, Илья Васильевич
Известные люди, служившие в полку
- капельмейстер Лев Исаакович Чернецкий
Источники
- [dlib.rsl.ru/viewer/01004486502#page89 Казин В. Х. Казачьи войска. Справочная книжка Императорской главной квартиры. — СПб., 1912. — С. 56, 62, 63, 82, 104, 107]
Напишите отзыв о статье "Донской 8-й казачий полк"
Отрывок, характеризующий Донской 8-й казачий полк
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
