Дон-строй

«Дон-Строй»
Тип	Девелоперская и строительная компания
Основание	1994
Расположение	Россия Россия: Москва
Ключевые фигуры	Алёна Дерябина (генеральный директор)
Отрасль	Строительство
Оборот	$578 млн (фин. год, зак. 31 марта 2006 года)
Чистая прибыль	$102,8 млн (фин. год, зак. 31 марта 2006)
Сайт	[www.donstroy.com www.donstroy.com]

К:Компании, основанные в 1994 году

«Дон-строй» — российская девелоперская и строительная компания. Штаб-квартира расположена в Москве.

История

Основана в 1994 году.

Изначально «Дон-строй» принадлежал партнёрам Максиму Блажко и Дмитрию Зеленову. До 2009 года группа включала в себя целый ряд структур, осуществлявших реализацию как жилых, так и коммерческих (офисных, торговых) проектов. В 2009 году в связи с реструктуризацией кредитов, ранее предоставленных группе банком ВТБ, все жилые проекты были выведены в отдельный блок под управлением ЗАО «Дон-строй-инвест». Жилые проекты реализуются в настоящее время под брендом «Донстрой». Акционерами ЗАО «Дон-строй-инвест» являются пять юридических лиц, названия которых не раскрываются. Проекты коммерческой недвижимости остались за принадлежащими Максиму Блажко и Дмитрию Зеленову структурами с названиями «ДС холдинг» и «ДС девелопмент».

После смены собственников упало качество строительства, участились несчастные случае как при строительстве, так и после сдачи объектов. Нарушаются сроки сдачи объектов, так сроки окончания строительства последних корпусов ЖК Алые Паруса превысили договорные более чем на 5 месяцев.

Кризис 2008—2010 годов

В 2009 году компания столкнулась со сложностями в погашении ранее полученных кредитов.

В конце августа 2009 года было объявлено о том, что в связи с тяжёлым финансовым положением в рамках реструктуризации долга «Дон-Строя» перед банком ВТБ в размере $500 млн контрольный пакет ЗАО «Дон-строй инвест» (дочерней компании «Дон-строя», владеющей жилищными проектами девелопера) будет передан банку за символические 500 руб.. Однако этого не произошло. 1 сентября 2009 года стало известно, что контрольный пакет ещё одной дочерней структуры «Дон-Строя», ООО «ДС девелопмент», занимающейся строительством и управлением коммерческой недвижимости, вместе с построенным «Дон-Строем» московским бизнес-центром Nordstar Tower площадью 147 тыс. м² будет передан за «символические несколько сот рублей» Сбербанку, также в погашение задолженности.

В январе 2010 года было объявлено о реструктуризации долга «Дон-строя» Сбербанку в размере 20 млрд руб. 11 млрд из них будет погашено путём передачи банку московского бизнес-центра Nordstar Tower, а срок уплаты оставшихся 9 млрд руб. — отсрочен.

Деятельность

Компания входит в десятку крупнейших застройщиков Москвы. Специализируется на строительстве жилых комплексов бизнес-класса. За время своей деятельности компания построила более 30 жилых комплексов площадью около 2,5 млн кв. м, в том числе московскую высотку «Триумф-Палас», до 2007 года являвшуюся самым высоким жилым зданием Европы и жилой комплекс на берегу Москвы-реки «Алые паруса».

В 2013 году компания запускает проект по застройке Шелепихинской набережной.В этом же году компания объявляет о запуске проекта по обновлению территории завода «Серп и Молот».

В 2013 году объём инвестиций в проекты «Дон-строй-инвест» составил 14,9 млрд руб., а портфель проектов компании превышает 4,2 млн кв.м. Сюда входят Smolensky De Luxe, Barrin House, «Grand DeLuxe на Плющихе», «Кленовый DOM», «Долина Сетунь», последние корпуса «Алых парусов», «Соколиный форт» и проект «Сердце столицы».

Организационно «Дон-строй» представляет собой холдинг, в который входят более 30 компаний.

Диверсификационный проект компании — торговая сеть «Алые паруса», основанная в 1999 году, принадлежит Ольге Блажко (матери Максима Блажко).

Показатели деятельности

Активы «Дон-строя» за год с 31 марта 2005 года выросли на 64 % до $1,64 млрд. Выручка по МСФО в финансовом году, закончившемся 31 марта 2006, составила $578 млн (годом ранее — $296 млн), EBITDA — $114 млн ($49 млн), чистая прибыль — $102,8 млн ($55 млн). По данным компании, общая выручка с учётом предприятий, не включённых в отчётность по МСФО, — $1,2 млрд. В 2012 году выручка компании составила 20,725 млрд руб., в 2013 году — 25,699 млрд руб.

Ситуация вокруг «Дома на Мосфильмовской»

Один из московских девелоперских проектов компании — многоэтажный жилой комплекс в районе Мосфильмовской улицы — получил широкую известность после того, как летом 2010 года комиссия по борьбе с самостроем при мэре Москвы приняла решение о сносе верхней части небоскрёба. Выяснилось, что строители превысили согласованную высоту здания, построив 8-9 лишних этажей (40 м). В конце июля 2010 года была начата фактическая разборка крыши и самовольно построенных этажей. Интересно, что по информации газеты «Ведомости», в разбираемых этажах планировали поселиться совладельцы «Дон-Строя» Максим Блажко и Дмитрий Зеленов, которые теперь лишатся двухуровневых пентхаусов площадью от 1000 м². Однако весной 2011 года Градостроительно-земельная комиссия при Правительстве Москвы приняла решение сохранить верхние этажи «Дома на Мосфильмовской». В конце того же года дом был введен в эксплуатацию.

Ранее «Дон-строй» проиграл судебное дело в отношении «Дома на Мосфильмовской»: соинвестор проекта, структура, аффилированная с Новолипецким металлургическим комбинатом, требовала в связи со срывом сроков строительства вернуть $103 млн, включающие инвестированную сумму и неустойку.

Претензии со стороны правоохранительных органов

В августе 2008 года Следственный комитет при МВД России возбудил уголовное дело в отношении руководства ООО «Строительный трест „Дон-строй“» — одной из структур компании, подрядчика строительства элитного жилья. Руководство компании подозревалась в незаконном возмещении НДС, перечисленного фирмам, «имеющим признаки фиктивности». В сентябре 2009 года расследование было приостановлено, причем в прессе этот факт связывали с подозрительной сделкой, состоявшейся осенью того же года, в результате которой первый заместитель начальника департамента экономической безопасности МВД РФ Андрей Хорев через посредников за бесценок получил квартиру площадью 100 м² в элитном московском жилом доме «Дом на Смоленской набережной», построенном «Дон-строем».

В феврале 2012 года дело против «Дон-строя» было окончательно закрыто.

Общественная реакция

Начиная с 2005 года жители Москвы неоднократно проводили митинги против незаконного захвата «Дон-строем» территории и против незаконного строительства. Во время одного из них митингующие были избиты вооружёнными людьми. Последний митинг против незаконного строительства «Дон-строем» апарт-отеля Komsomolsky de Luxe и во спасение сада Травникова прошёл 17 ноября 2012 в Хамовниках.

Логотип

Сменил 3 логотипа. Нынешний — 4-й по счёту.

• В 1994—2010 годах логотипом были три прозрачных здания с красной окатновкой, внизу слово «Дон», ещё ниже — красная плашка со словом «Строй».
• В 2010—2011 годах логотипом было просто слово «Дон-Строй» белого цвета на красном фоне и поменялся шрифт.
• В 2011—2012 годах логотипом было изображение большого города серого цвета, внизу слово «Донстрой» серого цвета и поменялся шрифт.
• С 2012 по настоящее время логотипом являются образованные из белых полосок три здания, справа или внизу слово «Донстрой» белого цвета и поменялся шрифт.

Конкурсы и награды

«Дом на Мосфильмовской» вошёл в число 30 лучших русских проектов последних лет, определенных журналом «Афиша» по результатам опроса ведущих экспертов в области архитектуры, а также занял пятое место в конкурсе Emporis Skyscraper Award 2012.

Ссылки

• [www.donstroy.com/ Официальный сайт компании]

Отрывок, характеризующий Дон-строй

Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.