Дон Паскуале

Опера

Дон Паскуале
Don Pasquale
Композитор	Гаэтано Доницетти
Автор(ы) либретто	Джованни Руффини
Жанр	Опера-буффа
Действий	3
Год создания	1842
Первая постановка	3 января 1843 года.
Место первой постановки	Париж

Дон Паскуале (итал. Don Pasquale) — опера-буффа в трех актах итальянского композитора Гаэтано Доницетти. Итальянское либретто Джованни Руффини — переработка более раннего (1810) либретто Анджело Анелли «Сэр Марк Антонио». Премьера состоялась 3 января 1843 года в Париже в Итальянской опере.

Персонажи «Дона Паскуале» по традиции оперы-буффа напоминают персонажей итальянской комедии дель арте. Дон Паскуале — Панталоне, Эрнесто — Пьеро, Малатеста — Скарпино, Норина — Коломбину.

Действующие лица

Дон Паскуале, старый холостяк	бас
Доктор Малатеста, его врач	баритон
Эрнесто, его племянник	тенор
Норина, вдова	сопрано
Карлито, кузен Малатесты, мнимый нотариус	баритон
Слуги, служанки и приказчики

Содержание

Первый акт

Картина первая. В усадьбе Дона Паскуале

Старый богатый холостяк Дон Паскуале жалуется своему другу доктору Малатесте на свою жизнь и своего племянника Эрнесто. Старик хочет женить племянника на богатой невесте и спровадить из дому, а самому жениться на молодой женщине. Появляется Эрнесто. Он отказывается жениться по выбору дяди, потому что любит другую. Старик приходит в ярость. Завтра же Эрнесто может убираться из дому на все четыре стороны.

Картина вторая. В доме Норины

Норина одна. Она вспоминает всех своих ухажеров — претендентов на руку красивой и молодой вдовы, но любит она только Эрнесто. Входит Малатеста. Он рассказывает о замыслах Дона Паскуале и предлагает Норине проучить старика. Он представит её как свою сестру Софронию — скромницу, воспитанную в стенах монастыря, а затем с помощью мнимого нотариуса (своего кузена Карлито) заключит мнимый брак между доном Паскуале и Нориной, чтобы показать старику «прелести» семейной жизни с молодой женой. Норина согласна.

Второй акт

Зал в доме Дона Паскуале

Эрнесто прощается с домом, в котором прошли его детство и юность. Дон Паскуале радуется тому, что избавился от племянника и может начать новую жизнь. Малатеста приводит Норину. Норина изображает набожную невинную девушку. Дон Паскуале очарован ею и просит Малатесту немедленно послать за нотариусом, чтобы заключить брак. Появляется мнимый нотариус Карлито. Для заключения брака нужен свидетель. В зал врывается Эрнесто, пришедший попрощаться с дядей. Он сердит, так как его не впускали слуги. Видя Норину в роли невесты своего дяди, Эрнесто приходит в ужас. Малатеста тайком наспех объясняет ему суть дела и уговаривает присоединиться к авантюре, подписав контракт в качестве второго свидетеля. Как только брак заключён, Норина немедленно превращается из скромной невинной девушки в разъярённую, злую и сварливую фурию. Она требует денег и заставляет Дона Паскуале оставить в доме Эрнесто. Дон Паскуале в ужасе.

Третий акт

Картина первая. В доме Дона Паскуале

Через несколько дней после заключения брака дом старого холостяка не узнать. Здесь полно слуг, приказчиков из различных магазинов с товарами и счетами, которые старик должен оплатить. Появляется Норина. Она наряжена и собирается на бал. Паскуале пытается не пустить её, но разгневанная жена награждает его тумаками и пощечинами и уходит. Из оброненной записки Паскуале узнает, что его жена сегодня вечером назначила в саду свидание любовнику. Старик уходит, схватившись за голову. Слуги и служанки, нанятые Нориной, продолжают разорять дом Дона Паскуале. Появляются Малатеста и Эрнесто. Эрнесто рассказывает, что трюк с запиской подстроен специально, чтобы сегодня вечером завершить розыгрыш, затем он уходит. Появляется Паскуале. Он горько жалуется Малатесте на свою судьбу. От жены он не видит ничего, кроме ругани и тумаков. К себе она его даже близко не подпускает. И в довершение назначает свидание любовникам. Он просит Малатесту помочь застать Софронию врасплох и избавиться от неё, расторгнув брак. Малатеста согласен.

Картина вторая. Сад Дона Паскуале

Эрнесто поджидает Норину. Она выходит, и влюблённые объясняются между собой. Появляются Паскуале с Малатестой. Эрнесто убегает, а Норина заявляет, что в саду никого не было. План изобличения жены не удался, Паскуале в отчаянии. Он предлагает Норине развестись. Наученный горьким опытом, Паскуале готов навсегда отказаться от мысли о женитьбе. Тогда Малатеста вызывает Эрнесто, и они открывают старику тайну его мнимой женитьбы. Паскуале счастлив, что избавился от жены, и благословляет Эрнесто и Норину.

Дискография

• Доницетти. Дон Паскуале. Б.Силлз, А.Краус, Х.Хагегард, Г.Бакье. Дирижер Н.Решиньо / МЕТ 20.1.1979
• Доницетти. Дон Паскуале. Л.Попп, Ф.Арайса, Б.Вайкль, Е.Нестеренко. Дирижер Х.Вальберг / RCA 1979
• Доницетти. Дон Паскуале. С.Ялышева, В.Солодовников, Г.Заставный, А.Храмцов. Дирижер В.Гергиев / Ленинград, Театр им. Кирова 1980
• Доницетти. Дон Паскуале. М.Френи, Й.Винберг, Л.Нуччи, С.Брускантини. Дирижер Р.Мути / EMI 1982
• Доницетти. Дон Паскуале. А.Нетребко, Х. Д. Флорес, М.Квичень, С.Алаймо. Дирижер М.Бенини / МЕТ 15.4.2006

Литература

• Оперные либретто. – М., 1954.

Ссылки

• [www.karadar.com/Librettos/donizetti_Pasquale.html Полный текст либретто]

Отрывок, характеризующий Дон Паскуале

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.