Дорийский лад

Дорийский лад — один из натуральных ладов. Был широко распространён в античности и средневековье. Название происходит от одного из главных племён Древней Греции — дорийцев.

В основе этот лад диатоничен; простейшим его примером может служить последование белых клавиш на фортепиано от ре до ре. Звукоряд дорийского лада совпадает с натуральным минором, в котором повышена VI ст. Дорийский лад, наряду с фригийским и эолийским, относится к группе натуральных ладов минорного наклонения.

Древнегреческая музыка

В древнегреческой системе дорический порядок рассматривался как октавный, составленный из двух дорийских тетрахордов. прослушать 

Дорийский лад считается характерным для греков и был одним из самых почитаемых среди греческих мыслителей. Так, по мнению Гераклида, согласно преданию Атения «дорийская гамма выражает мужество, торжественность, она не разливается в свадьбе, но является серьёзной и сильной, не пестрая и не разнообразная».

Платон и Аристотель также считали этот порядок «мужественным» и уравновешенным, Аристотель считал этот порядок полезным для воспитания. В этом отношении дорийский лад нередко противопоставляли фригийскому, как экстатическому и возбуждающему.

Современность

В результате путаницы, допущенной анонимным средневековым автором IX века, начиная со средневековья и до современности, древнегреческий дорический порядок был переименован во фригийский, тогда как древнегреческий фригийский стал дорийским.

Таким образом, по современной терминологии, дорийским называется строй, похожий на натуральный минор, но отличающийся повышенной шестой ступенью, например:

Источники

• Юцевич Ю. Є. Музика. Словник-довідник. — Тернопіль: «Навчальна книга — Богдан», 2003 с. — ISBN 966-7924-10-6
• [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Los5/46.php Лосев А. История античной эстетики. Ранний эллинизм. Ч.ІІІ. Музыка]

Ссылки

• Соловьёв Н. Ф. Дорический лад или дорийский лад // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Персоналии   Классическая музыка   Музыка

Отрывок, характеризующий Дорийский лад

И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.