Дорман, Михаил Антонович

Михаил Антонович Дорман
Дата рождения	1 ноября 1868(1868-11-01)
Дата смерти	6 октября 1918(1918-10-06) (49 лет)
Место смерти	Смоленск
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Кавалерия, Генштаб
Годы службы	1886—1918
Звание	генерал-майор
Командовал	Зарайский 140-й пехотный полк
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война
Награды и премии	4-й ст. 1-й ст. 1-й ст. 3-й ст. 4-й ст.

Михаи́л Анто́нович До́рман (1 ноября 1868 — 6 октября 1918) — русский генерал, начальник штаба 21-го армейского корпуса, герой Первой мировой войны.

Биография

Православный.

Окончил Оренбургский кадетский корпус (1886) и 2-е военное Константиновское училище (1888), откуда выпущен был подпоручиком в 1-й гренадерский Санкт-Петербургский полк. Позднее перешел в 5-й гренадерский Киевский полк.

Чины: поручик гвардии (1894), штабс-капитан армии (1894), капитан (1898), подполковник (1901), полковник (1905), генерал-майор (1915).

В 1900 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. В 1900—1901 годах командовал ротой 5-го гренадерского полка. Затем состоял штаб-офицером для особых поручений при штабе 12-го армейского корпуса (1901—1903) и штаб-офицером для поручений при штабе Киевского военного округа (1903—1904). В 1904—1910 годах был начальником штаба 1-й пехотной дивизии, участвовал в русско-японской войне.

2 августа 1910 года назначен командиром 140-го пехотного Зарайского полка, с которым вступил в Первую мировую войну. Был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени

За то, что, будучи командиром 140-го пехотного Зарайского полка, в бою 11—15-го декабря 1914 года, командуя вверенным ему полком и находясь под сильным и действительным огнём противника, преодолел упорное его сопротивление и овладел посадом Новый-Корчин и высотой противоположного берега р. Ниды, что имело решающее значение для достижения общего успеха. Трофеями полка были: 67 офицеров, 2604 нижних чина пленными и 4 пулемета.

6 января 1915 года назначен начальником штаба 21-го армейского корпуса, а 29 января 1917 года — командующим 185-й пехотной дивизией.

На январь 1918 года — вновь начальник штаба 21-го армейского корпуса. Затем служил в РККА, одновременно занимаясь антисоветской деятельностью и возглавляя отделение монархического союза «Наша Родина» в Смоленске. 6 сентября 1918 года был арестован органами ЧК в Смоленске, 17 сентября приговорен ЧК Западной области к расстрелу за участие в контрреволюционном заговоре. Расстрелян.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1899);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1904);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1906);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1911);
• мечи к ордену Святого Владимира 3-й ст. (ВП 01.03.1915);
• мечи и бант к ордену Святого Владимира 4-й ст. (ВП 14.05.1915);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. с мечами (ВП 13.01.1916);
• Орден Святой Анны 1-й ст. с мечами ((ВП 18.04.1916));
• Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 25.04.1916).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=279 Дорман, Михаил Антонович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [lists.memo.ru/d11/f269.htm#n49 Мемориал. Книга памяти Смоленской области.]

Отрывок, характеризующий Дорман, Михаил Антонович

– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.