Дорога домой (альбом)
Дорога домой | ||||
студийный альбом группы Эпидемия | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан |
в октябре 2009 года на студии [www.sonicpumpstudios.com/ Sonic Pump]; | |||
Жанр | ||||
Длительность |
73 мин. | |||
Продюсер | ||||
Страна | ||||
Язык песен | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология группы Эпидемия | ||||
|
«Доро́га домо́й» — седьмой студийный альбом российской пауэр-метал-группы Эпидемия, выпущенный 1 апреля 2010.
Содержание
История
Альбом был записан на студиях Sonic Pump (Хельсинки, Финляндия) и Dreamport (Москва, Россия), и выпущен 1 апреля 2010.
В работе над альбомом, помимо членов группы, приняли участие следующие европейские и российские музыканты: Микко Косонен (Ari Koivunen, Maija Vilkkumaa), Юкка Каринен («Thunderstone», «Status Minor»), Нино Лауренне («Thunderstone»), Андрей Смирнов («Everlost», экс-«Мастер») и Александра Комарова («Северо-Восток», экс-«Luna Aeterna»).
В качестве бонус-треков в альбом вошли две песни из прошлых альбомов «Эпидемии» не изданных на CD. Композиции «Последний рассвет» и «Сумеречный ангел», которые можно было услышать в сингле 2009 года «Сумеречный ангел», были заново перезаписаны и получили несколько иное звучание. В целом же лирика альбома более посвящена внутренним переживаниям человека, в отличие от предыдущих фэнтези-направленных альбомов.
Над созданием обложки альбома работал немецкий художник Томас Эверхард, который работал с такими крупнейшими мировыми группами, как «Edguy», «Avantasia», «Masterplan», «Therion»[1].
Последний альбом с участием вокалиста Максима Самосвата и бас-гитариста Ивана Изотова.
Презентация альбома состоялась 15 мая 2010 года в ДК Горбунова[2].
Список композиций
№ | Название | Длительность | Музыка | Слова |
---|---|---|---|---|
1. | Последний рассвет | 04:40 | Ю.Мелисов | Ю.Мелисов |
2. | Время выбора | 04:00 | Д.Иванов | Ю.Мелисов |
3. | Беззвёздная ночь | 06:14 | Ю.Мелисов, М.Самосват | Ю.Мелисов |
4. | В дюйме от паденья | 05:33 | И.Мамонтов | А.Плотников |
5. | Дорога домой | 08:45 | Ю.Мелисов, Д.Иванов | Ю.Мелисов |
6. | Страна забвения | 03:55 | Ю.Мелисов | Ю.Мелисов |
7. | Сумеречный ангел | 05:37 | Ю.Мелисов | Ю.Мелисов |
8. | В этом сне | 06:26 | И.Мамонтов | В.Насонов |
9. | Не остановить мечту | 05:42 | Ю.Мелисов, Д.Иванов | Ю.Мелисов |
10. | Взошла луна | 04:34 | Ю.Мелисов | Ю.Мелисов |
11. | Встречный ветер (инстр.) | 05:41 | И.Мамонтов | - |
Бонус-треки: | ||||
12. | Феникс | 06:21 | Ю.Мелисов | Ю.Мелисов |
13. | Вернись | 05:16 | Ю.Мелисов | Ю.Мелисов |
Состав
Группа Эпидемия
- Максим Самосват — вокал
- Юрий Мелисов — гитара
- Илья Мамонтов — гитара
- Иван Изотов — бас-гитара
- Дмитрий Иванов — клавишные
- Дмитрий Кривенков — ударные
Приглашённые музыканты
- Андрей Смирнов («Everlost», экс-«Мастер») - гитара (на 2, 3, 5)
- Александра Комарова («Северо-Восток», экс-«Luna Aeterna») - вокал (на 6)
Примечания
Напишите отзыв о статье "Дорога домой (альбом)"
Ссылки
- [epidemia.ru/music/doroga-domoy Альбом «Дорога домой»] на официальном сайте группы Эпидемия
- [www.metal-archives.com/release.php?id=269076 Альбом «Дорога домой»] (англ.) на сайте Encyclopaedia Metallum
- [musicbrainz.org/release/464d6813-d061-4921-95e9-ed9ed45a3721.html Альбом «Дорога домой»] (англ.) на сайте MusicBrainz
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Отрывок, характеризующий Дорога домой (альбом)
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.