Дороги к прекрасному
Поделись знанием:
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
| Дороги к прекрасному | |
| Страна: | |
|---|---|
| Язык оригинала: | |
| Издательство: | |
«Дороги к прекрасному» — книжная серия, выпускавшаяся издательством «Искусство» в Москве в 1967—1995 годах (несколько книг выпущено Ленинградским отделением издательства).
Жанр книг можно определить как путеводители, историко-краеведческие, историко-архитектурные очерки. В основном они были посвящены памятникам архитектуры и истории, находящимся в стороне от популярных, «парадных» туристских маршрутов. Авторами книг были известные учёные — историки и искусствоведы, и краеведы — знатоки местной старины. Всего в создании книжной серии приняло участие шестьдесят авторов и соавторов.
Издавались книги маленьким, карманным форматом, в бумажной обложке жёлтого цвета (откуда обиходное название у библиофилов — «жёлтая серия»). Примерно в те же годы издавалась и так называемая «белая серия» — книги о памятниках архитектуры различных городов Советского Союза, такого же карманного формата, но в более дорогом исполнении, на мелованной бумаге и в картонном переплете («Архитектурно-художественные памятники городов СССР»).
Содержание
Список книг серии
1967
- Цапенко М. П. По равнинам Десны и Сейма. — М.,1967. 131 с. 40 000 экз.
1968
- Балдина О. Д. От Валдая до Старицы. — М., 1968. 118 с. 60 000 экз.
- Герчук Ю. Я., Домшлак М. И. Художественные памятники Верхней Волги: (От Калинина до Ярославля). — М., 1968. 126 с. 75 000 экз.
- Николаев Е. В. По Калужской земле: (От Боровска до Козельска). — М., 1968. 135 с. 75 000 экз.
1969
- Кириллова Ю. М. Армения — открытый музей. — М., 1969. 175 с. 65 000 экз.
- Марковин В. И. В стране вайнахов. — М., 1969. 119 с. 50 000 экз.
- Подъяпольский С. С. По Сухоне и Северной Двине. — М., 1969. 127 с. 85 000 экз.
- Смирнова Э. С. По берегам Онежского озера. — Л., 1969. 135 с. 75 000 экз.
- Тиц А. А. По окраинным землям Владимирским: (Вязники, Мстера, Гороховец). — М., 1969. 143 с. 100 000 экз.
1970
- Митлянский Д. Ю. По таджикским дорогам. — М., 1970. 111 с. 50 000 экз.
- Николаев Е. В. По Калужской земле: (От Боровска до Козельска). 2-е изд. — М., 1970. 143 с. 100 000 экз.
- Цапенко М. П. По равнинам Десны и Сейма. 2-е изд. — М., 1970. 143 с. 50 000 экз.
1971
- Гнедовский Б. В., Добровольская Э. Д. Дорогами земли Вятской. — М., 1971. 135 с. 75 000 экз.
- Косточкин В. В. Тропой легендарного Трувора: (Изборск, Малы, Сенно). — М., 1971. 127 с. 50 000 экз.
- Мильчик М. И. По берегам Пинеги и Мезени. — Л., 1971. 159 с. 100 000 экз.
- Поп И. И., Поп Д. И. В горах и долинах Закарпатья. — М., 1971. 135 с. 75 000 экз.
- Тиц А. А. На земле древнего Галича: (Галич, Чухлома, Солигалич). — М., 1971. 135 с. 75 000 экз.
1972
- Брюсова В. Г. По Олонецкой земле. — М., 1972. 135 с. 75 000 экз.
- Галашевич А. А. Торопец и его окрестности. — М., 1972. 135 с. 60 000 экз.
- Званцев М. П. Заволжье. — М., 1972. 111 с. 75 000 экз.
- Косточкин В. В. Старым Смоленским трактом. — М., 1972. 175 с. 75 000 экз.
- Цапенко М. П. Земля Брянская. — М., 1972. 135 с. 75 000 экз.
1973
- Ильин М. А. Путь на Ростов Великий: (От Москвы до Александрова). — М., 1973. 111 с. 75 000 экз.
- Чекалов А. К. По реке Кокшеньге: (Тарногский район Вологодской области). — М., 1973. 119 с. 70 000 экз.
1974
- Алексеев Л. В. По Западной Двине и Днепру в Белоруссии. — М., 1974. 143 с. 75 000 экз.
- Вагнер Г. К., Чугунов С. В. Рязанские достопамятности. — М., 1974. 135 с. 75 000 экз.
- Гунн Г. П. Каргополье — Онега. — М., 1974. 143 с. 75 000 экз.
- Кузнецов А. А. Верхняя Сванетия. — М., 1974. 143 с. 75 000 экз.
- Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. — М., 1974. 140 с. 75 000 экз.
- Либсон В. Я. По берегам Истры и её притоков. — М., 1974. 143 с. 75 000 экз.
- Марковин В. И. Дорогами и тропами Дагестана. — М., 1974. 183 с. 75 000 экз.
1975
- Галашевич А. А. Художественные памятники Селигерского края. — М., 1975. 184 с. 75 000 экз.
- Гоберман Д. Н. По Молдавии. — Л., 1975. 167 с. 50 000 экз.
- Ильин М. А. Путь на Ростов Великий: (От Александрова до Ростова Ярославского). — М., 1975. 127 с. 75 000 экз.
- Косточкин В. В. Поясом немеркнущей славы: (Монументы рубежей Ленинградского фронта). — М., 1975. 160 с. 75 000 экз.
- Морозкина Е. Н. Псковская земля. — М., 1975. 167 с. 75 000 экз.
1976
- Герчук Ю. Я., Домшлак М. И. Художественные памятники Верхней Волги: (От Калинина до Ярославля). 2-е изд. — М., 1976. 143 с. 75 000 экз.
- Дунаев М. М. На земле великой битвы: (Курская и Орловская области). — М., 1976. 151 с. 75 000 экз.
- Зарипов М. Х., Миндубаев Ж. Б. От Ульяновска до Казани. — М., 1976. 151 с. 75 000 экз.
- Цапенко М. П. По западным землям курским и белгородским. — М., 1976. 143 с. 75 000 экз.
1977
- Кузнецов В. А. В верховьях Большого Зеленчука. — М., 1977. 167 с. 75 000 экз.
- Матюшин Г. Н. Яшмовый пояс Урала. — М., 1977. 175 с. 75 000 экз.
1978
- Воронов Ю. Н. В мире архитектурных памятников Абхазии. — М., 1978. 175 с. 75 000 экз.
- Гнедовский Б. В., Добровольская Э. Д. Вокруг Архангельска. — М., 1978. 183 с. 75 000 экз.
- Дунаев М. М. К югу от Москвы. — М., 1978. 184 с. 75 000 экз.
- Казаринова В. И. От Плёса до Сараева. — М., 1978. 135 с. 75 000 экз.
1979
- Гоберман Д. Н. По Гуцульщине. — Л., 1979. 166 с. 75 000 экз.
- Гунн Г. П. По нижней Печоре. — М., 1979. 160 с. 75 000 экз.
- Залетаев В. С. Древние и новые дороги Туркмении. — М., 1979. 167 с. 75 000 экз.
- Разумовский Ф. В. Художественное наследие Серпуховской земли. — М., 1979. 190 с. 75 000 экз.
- Янулайтис К.-А. По Неману в Литве. — М., 1979. 167 с. 75 000 экз.
1980
- Вагнер Г. К., Чугунов С. В. По Оке от Коломны до Мурома. — М., 1980. 183 с. 75 000 экз.
- Гнедовский Б. В., Добровольская Э. Д. Вверх по Енисею. — М., 1980. 191 с. 75 000 экз.
1981
- Булкин В. А., Овсянников О. В. По Неве и Волхову. — Л., 1981. 168 с. 75 000 экз.
- Заварихин С. П. Ворота в Сибирь. — М., 1981. 159 с. 75 000 экз.
- Никитин В. П. Астрахань и её окрестности. — М., 1981. 151 с. 75 000 экз.
1982
- Дунаев М. М., Разумовский Ф. В. В среднем течении Оки. — М., 1982. 183 с. 85 000 экз.
- Малаков Д. В. По Брацлавщине: (От Винницы до Тульчина): Путеводитель. — М., 1982. 174 с. 85 000 экз.
- Никитин В. П. Астрахань и её окрестности. 2-е изд. — М., 1982. 151 с. 50 000 экз.
1983
- Воронов А. А., Михайлова М. Б. Боспор Киммерийский. — М., 1983. 183 с. 85 000 экз.
- Галашевич А. А. Художественные памятники Селигерского края. 2-е изд. — М., 1983. 191 с. 85 000 экз.
- Гоберман Д. Н. По Северной Буковине. — Л., 1983. 176 с. 85 000 экз.
1984
- Борисов Н. С. Окрестности Ярославля. — М., 1984. 159 с. 85 000 экз.
- Гунн Г. П. Каргопольский озерный край. — М., 1984. 183 с. 85 000 экз.
1985
- Пастухова З. И. По Смоленщине. — М., 1985. 159 с. 85 000 экз.
1986
- Веникеев Е. В. Севастополь и его окрестности. — М., 1986. 175 с. 200 000 экз.
- Дунаев М. М. К югу от Москвы. 2-е изд. — М., 1986. 175 с. 100 000 экз.
- Морозкина Е. Н. Псковская земля. 2-е изд. — М., 1986. 175 с. 85 000 экз.
1987
- Заварихин С. П. В древнем центре Сибири. — М., 1987. 191 с. 150 000 экз.
- Кулишов В. И. В низовьях Дона. — М., 1987. 175 с. 150 000 экз.
- Фадеева Т. М. По горному Крыму. — М., 1987. 175 с. 85 000 экз.
- Федотова Т. П. Вокруг Ростова Великого. — М., 1987. 159 с. 150 000 экз.
1988
- Малаков Д. В. По Восточному Подолью: (От Жмеринки до Могилева-Подольского). — М., 1988. 167 с. 100 000 экз.
- Марковин В. И. Дорогами и тропами Дагестана. 2-е изд. — М., 1988. 199 с. 100 000 экз.
- Разумовский Ф. В. На берегах Оки: (От Серпухова до Каширы). — М., 1988. 215 с. 100 000 экз.
- Тайван Л. Л. По Латгалии. — М., 1988. 167 с. 100 000 экз.
- Чагин Г. Н. На древней пермской земле. — М., 1988. 175 с. 125 000 экз.
1989
- Вагнер Г. К., Чугунов С. В. Рязанские достопамятности. 2-е изд. — М., 1989. 167 с. 75 000 экз. — ISBN 5-210-00025-7.
- Гунн Г. П. Каргополье — Онега. 2-е изд. — М., 1989. 167 с. 100 000 экз. — ISBN 5-210-00037-0.
- Лабынцев Ю. А. В глубинном Полесье: (Турово-Пинская земля). — М., 1989. 159 с. 100 000 экз. — ISBN 5-210-00026-5.
- Рычков П. А. Дорогами Южной Ровенщины: (От Корца до Пляшевой). — М., 1989. 175 с. 100 000 экз. — ISBN 5-210-00074-5.
1990
- Гречухин В. А. По реке Сить. — М., 1990. 151 с. 100 000 экз. — ISBN 5-210-00305-1.
- Полунина Н. М. Живая старина Приангарья. — М., 1990. 175 с. 100 000 экз. — ISBN 5-210-00301-9.
- Скопин В. В. На Соловецких островах. — М., 1990. 199 с. 150 000 экз. — ISBN 5-210-00304-3.
1991
- Скопин В. В. На Соловецких островах. — М., 1991. 199 с. Доп. тираж 150 000 экз. — ISBN 5-210-00304-3.
1992
- Разумовский Ф. В. Художественное наследие Серпуховской земли. 2-е изд. — М., 1992. 247 с. 50 000 экз. — ISBN 5-210-00038-9.
1995
- Борисов Н. С. От Ярославля до Вологды. — М., 1995. 175 с. 3000 экз. — ISBN 5-210-02366-4.
- Вагнер Г. К., Чугунов С. В. Окраинными землями Рязанскими. — М., 1995. 142 с. 3000 экз. — ISBN 5-210-01322-7.
Неизданные выпуски
Готовилась в 1967, анонсировалась, но не вышла:
- Пуришев И. Беломорье.
Были подготовлены к выпуску в начале 1990-х и анонсировались, но не были изданы:
- Малаков Д. В. С Подолии на Волынь (от Хмельника до Хмельницка)
- Рычков П. Кременец, Почаев и окрестности
- Диваков В. Район Кавказских Минеральных вод
- Кулишов В. Таганрог и его окрестности
Список книг серии по названиям
- Армения — открытый музей. 1969
- Астрахань и её окрестности. 1981/1; 1982/2
- Боспор Киммерийский. 1983
- В верховьях Большого Зеленчука. 1977
- В глубинном Полесье. 1989
- В горах и долинах Закарпатья. 1971
- В древнем центре Сибири. 1987
- В мире архитектурных памятников Абхазии. 1978
- В низовьях Дона. 1987
- В среднем течении Оки. 1982
- В стране вайнахов. 1969
- Вверх по Енисею. 1980
- Верхняя Сванетия. 1974
- Вокруг Архангельска. 1978
- Вокруг Ростова Великого. 1987
- Ворота в Сибирь. 1981
- Дорогами земли Вятской. 1971
- Дорогами и тропами Дагестана. 1974/1; 1988/2
- Дорогами Южной Ровенщины. 1989
- Древние и новые дороги Туркмении. 1979
- Живая старина Приангарья. 1990
- Заволжье. 1972
- Земля Брянская. 1972
- Каргополье — Онега. 1974/1; 1989/2
- Каргопольский озёрный край. 1984
- К югу от Москвы. 1978/1; 1986/2
- На берегах Оки. 1988
- На древней Пермской земле. 1988
- На земле великой битвы. 1976
- На земле древнего Галича. 1971
- На Соловецких островах. 1990; 1991
- Окраинными землями Рязанскими. 1995
- Окрестности Ярославля. 1984
- От Валдая до Старицы. 1968
- От Плёса до Сараева. 1978
- От Ульяновска до Казани. 1976
- От Ярославля до Вологды. 1995
- По берегам Истры и её притоков. 1974
- По берегам Онежского озера. 1969
- По берегам Пинеги и Мезени. 1971
- По Брацлавщине. 1982
- По Восточному Подолью. 1988
- По горному Крыму. 1987
- По Гуцульщине. 1979
- По Западной Двине и Днепру в Белоруссии. 1974
- По западным землям Курским и Белгородским. 1976
- По Калужской земле. 1968/1; 1970/2
- По Латгалии. 1988
- По Молдавии. 1975
- По Неве и Волхову. 1981
- По Неману в Литве. 1979
- По нижней Печоре. 1979
- По Оке от Коломны до Мурома. 1980
- По окраинным землям Владимирским. 1969
- По Олонецкой земле. 1972
- По равнинам Десны и Сейма. 1967/1; 1970/2
- По реке Кокшеньге. 1973
- По реке Сить. 1990
- По Северной Буковине. 1983
- По Смоленщине. 1985
- По Сухоне и Северной Двине. 1969
- По Таджикским дорогам. 1970
- Поясом немеркнущей славы. 1975
- Псковская земля. 1975/1; 1986/2
- Путешествие в древний Иристон. 1974
- Путь на Ростов Великий.(1 часть) 1973
- Путь на Ростов Великий.(2 часть) 1975
- Рязанские достопамятности. 1974/1; 1989/2
- Севастополь и его окрестности. 1986
- Старым Смоленским трактом. 1972
- Торопец и его окрестности. 1972
- Тропой легендарного Трувора. 1971
- Художественное наследие Серпуховской земли. 1979/1; 1992/2
- Художественные памятники Верхней Волги. 1968/1; 1976/2
- Художественные памятники Селигерского края. 1975/1; 1983/2
- Яшмовый пояс Урала. 1977
Список авторов и соавторов книжной серии
- Алексеев, Леонид Васильевич (1921—2008)
- Балдина, Ольга Дмитриевна
- Борисов, Николай Сергеевич (род. 1952)
- Брюсова, Вера Григорьевна
- Булкин, Валентин Александрович
- Вагнер, Георгий Карлович (1908—1995)
- Веникеев,Евгений Витальевич
- Воронов, Александр Александрович
- Воронов, Юрий Николаевич (1941—1995)
- Галашевич, Артур Адамович
- Герчук, Юрий Яковлевич (род. 1926)
- Гнедовский, Борис Васильевич (1914—1998)
- Гоберман, Давид Ноевич (1912—2003)
- Гречухин, Владимир Александрович
- Гунн, Генрих Павлович (1930—2006)
- Домшлак, Мария Иосифовна
- Добровольская, Элла Дмитриевна
- Дунаев, Михаил Михайлович (1945—2008)
- Заварихин, Светозар Павлович
- Залетаев, Владимир Сергеевич
- Зарипов, Марсель Харисович
- Званцев, Михаил Петрович
- Ильин, Михаил Андреевич
- Казаринова, Валентина Ивановна
- Кириллова, Юлия Михайловна
- Косточкин, Владимир Владимирович (1920—1992)
- Кузнецов, Александр Александрович (1926)
- Кузнецов, Владимир Александрович (1927)
- Кулишов, Владимир Иванович (1942—2009)
- Лабынцев, Юрий Андреевич
- Либсон, Владимир Яковлевич (1910—1991) — архитектор-реставратор
- Малаков, Дмитрий Васильевич (род. 1937)
- Марковин, Владимир Иванович (1922—2008) — археолог и художник
- Матюшин, Геральд Николаевич
- Мильчик, Михаил Исаевич
- Миндубаев, Жан Бареевич
- Митлянский, Даниэль Юдович (1924—2006)
- Михайлова, Мария Борисовна
- Морозкина, Елена Николаевна
- Никитин, Валерий Петрович
- Николаев, Евгений Викторович
- Овсянников, Олег Владимирович
- Пастухова, Зинаида Исааковна
- Подъяпольский, Сергей Сергеевич (1928—2002)
- Полунина, Надежда Михайловна
- Поп, Дмитрий Иванович
- Поп, Иван Иванович (род. 1938)
- Разумовский, Феликс Вельевич (род. 1954)
- Рычков, Пётр Анатольевич
- Скопин, Владимир Владимирович
- Смирнова, Энгелина Сергеевна (род. 1932)
- Тайван, Леон Леонович
- Тиц, Алексей Алексеевич
- Фадеева, Татьяна Михайловна
- Федотова, Татьяна Петровна
- Цапенко, Михаил Павлович (1907—1977)
- Чагин, Георгий Николаевич
- Чекалов, Александр Калимович (1928—1970)
- Чугунов, Сергей Васильевич (1924—2003)
- Янулайтис, Кестутис-Аугустинас
См. также
- Архитектурно-художественные памятники городов СССР
- Сокровища русского зодчества
- Сокровища зодчества народов СССР
- Архитектура городов СССР
- Памятники городов России
- Памятники Подмосковья
- Памятники древнего искусства
- По родным просторам
- Сто путей — сто дорог
Напишите отзыв о статье "Дороги к прекрасному"
Ссылки
- [rusarch.ru/index.htm РусАрх — авторы]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Дороги к прекрасному
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
