Доротея Саксен-Лауэнбургская
| Доротея Саксен-Лауэнбургская Dorothea von Sachsen-Lauenburg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1534 — 1559 | ||
| Предшественник: | София Померанская | |
| Преемник: | София Мекленбург-Гюстровская | |
| Рождение: | 9 июля 1511 Лауэнбург, Германия | |
| Смерть: | 7 октября 1571 (60 лет) Замок Сённерборг, Сённеборг, Дания | |
| Место погребения: | Роскилльский собор | |
| Род: | Аскании | |
| Отец: | Магнус I Саксен-Лауэнбургский | |
| Мать: | Екатерина Брауншвейг-Вольфенбюттельская | |
| Супруг: | Кристиан III, король Дании и Норвегии | |
| Дети: | Анна Фредерик II Магнус Ганс II Доротея | |
Доротея Саксен-Лауэнбургская (нем. Dorothea von Sachsen-Lauenburg, дат. Dorothea af Sachsen-Lauenburg; 9 июля 1511, Лауэнбург — 7 октября 1571, Сённерборг) — супруга короля Дании и Норвегии Кристиана III.
Биография
Доротея была старшей из дочерей Магнуса I, герцога Саксен-Лауэнбургского и Екатерины Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Её сестра Екатерина была первой женой шведского короля Густава I.
Доротея и Кристиан обвенчались 29 октября 1525 года. Этот брак состоялся против её воли. Из-за религиозных воззрений Кристиана, склонявшегося к лютеранству, у супругов были натянутые отношения с его отцом, королём Фредериком I. После смерти Фредерика в 1533 году в королевстве разразилась гражданская война, известная как Графская распря. Она окончилась победой Кристиана, и в 1537 году состоялась торжественная коронация короля и королевы.
Доротея интересовалась политикой, и хотя остаётся неизвестным, насколько сильным было её влияние, предположительно, назначения на государственные должности, а также отставки, проходили при её участии. Тем не менее, место в королевском совете ей предоставлено не было. Овдовев в 1559 году, она перебралась в Кольдинг.
Стабильно, раз в год, она навещала своих детей. Несмотря на то, что они уже были взрослыми и обзавелись своими семьями, Доротея уделяла им повышенное внимание и чрезмерно опекала. Она часто вставала на защиту своих младших детей от их старшего брата-короля Фредерика II. Вероятно, она была причастна к тому, что король поздно вступил в брак. Вдовствующая королева выступала против женитьбы Фредерика на его давней любовнице, фрейлине Анне Харденберг.
Ещё будучи замужем за королём Кристианом, Доротея увлеклась его сводным братом, Гансом, герцогом Шлезвиг-Гольштейн-Хадерслевским, и после смерти супруга в 1559 году хотела выйти за него замуж. Фредерик II выразил протест, и его поддержало духовенство, однако, королева не оставляла попыток добиться своего. Это стало причиной её разлада с сыном, хотя они и ранее не были особенно близки. Отношения ещё больше ухудшились во время войны с Швецией в 1563-70 годах, вступление в которую королева не одобряла. Когда в 1567 году Фредерик обнаружил, что она вела переговоры с целью устроить брак младшего сына Магнуса с шведской принцессой, он счёл её действия равносильными государственной измене. Доротея была сослана в замок Сённерборг, где оставалась до конца своих дней.
Королева Доротея похоронена рядом со своим супругом Кристианом III в соборе Роскилле.
Дети
- Анна (1532—1585) — супруга Августа, курфюрста Саксонского;
- Фредерик II (1534—1588) — король Дании и Норвегии, был женат на Софии Мекленбург-Гюстровской;
- Магнус (1540—1583) — король Ливонии, был женат на Марии Старицкой;
- Ганс II (1545—1622) — герцог Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Плён, в первом браке был женат на Елизавете Брауншвейг-Грубенхагенской, во втором — на Агнессе Гедвиге Анхальтской;
- Доротея (1546—1617) — супруга Вильгельма, герцога Брауншвейг-Люнебургского.
Напишите отзыв о статье "Доротея Саксен-Лауэнбургская"
Ссылки
- [runeberg.org/dbl/4/0306.html Dansk biografisk Lexikon] (датск.). [www.webcitation.org/67lfdfUND Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- [www.kvinfo.dk/side/597/bio/499/origin/170/ Dorothea (1511—1571)] (датск.). [www.webcitation.org/65geic4m8 Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
Отрывок, характеризующий Доротея Саксен-Лауэнбургская
– Так зачем же вы служите?– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
