Дэй, Дороти

Дороти Дэй (8 ноября 1897 — 29 ноября 1980) — американская журналистка, общественная деятельница, активистка и одна из основателей Движения католических рабочих, сторонница философии дистрибутизма (католической экономической теории). В 1930-х годах активно участвовала не только в рабочем, но и в пацифистском и антивоенном движении (в том числе призывала верующих католиков уклоняться от призыва в армию во время Второй мировой войны). Сама себя нередко называла анархисткой.

Родилась в протестантской семье, имела трёх братьев и одну сестру. В юности забеременела от своего любовника, но по его требованию была вынуждена пойти на аборт. Вышла замуж сначала за богатого издателя, но этот брак вскоре распался, после чего она вышла замуж вторично и родила дочь.

В 1914-1916 годах она училась в Иллинойсском университете, заинтересовавшись во время обучения работами Маркса и других социалистических авторов, вступив затем в Социалистическую партию. С 1916 года, вернувшись в Нью-Йорк, и до 1918 года работала журналисткой в ряде газет, затем два года была медсестрой, после чего вернулась к журналистике и работала в этом качестве в Чикаго и Новом Орлеане. В 1927 году приняла решение перейти в католицизм и приняла крещение, что привело к разрыву отношений с семьёй.

В мае 1933 года стала одним из основателей журнала «Католический рабочий», вокруг которого сформировалось Движение католических рабочих. Активно писала для этого журнала о проблемах бедности, участвовала в создании приютов для бездомных, первый из которых основала в собственной квартире; к 1936 году существовало уже более 30 таких домов, и за свою деятельность в этом направлении Дэй в 1971 году получила международную премию Pacem in Terris.

В 1971—1973 годах активно участвовала в протестах против войны во Вьетнаме, в результате чего несколько раз была арестована. Во время проведения Второго Ватиканского собора возглавила группу объявивших голодовку женщин, требовавших от Собора осуждения войны как таковой.

Современная Католическая церковь пока не решила вопрос о её канонизации или беатификации, но после смерти она была удостоена статуса Слуги Божьего.

Библиография

• William Miller (1982) Dorothy Day: A Biography.
• Rosalie G. Riegle [Troester] (2003) Dorothy Day: Portraits by Those Who Knew Her. Orbis Books.
• Nancy L. Roberts (1984) Dorothy Day and the Catholic Worker. SUNY Press.
• Sheila Webb, "Dorothy Day and the Early Years of the Catholic Worker: Social Action through the Pages of the Press," U.S. Catholic Historian, vol. 21, no. 3 (Summer 2003), pp. 71–88.

Ссылки

• [www.britannica.com/EBchecked/topic/153057/Dorothy-Day Статья в Encyclopedia Britannica.]

Отрывок, характеризующий Дэй, Дороти

На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.