Дорошевич, Влас Михайлович
| Влас Дорошевич | |
 | |
| Имя при рождении: |
Влас Михайлович Дорошевич |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: | |
| Жанр: | |
| [az.lib.ru/d/doroshewich_w_m/ Произведения на сайте Lib.ru] | |
Влас Миха́йлович Дороше́вич (5 [17] января 1865, Москва, Российская империя — 22 февраля 1922, Петроград, РСФСР) — русский журналист, публицист, театральный критик, один из известных фельетонистов конца XIX — начала XX века.
Биография
Отец — журналист Сергей Соколов — рано умер. Мать, писательница Александра Ивановна Соколова, происходила из дворянского рода Денисьевых, получила образование в Смольном институте и печаталась в московской периодике. Фамилию получил от приемного отца, домовладельца Михаила Ивановича Дорошевича, усыновившего 6-месячного ребенка, оставленного матерью в дешевом номере гостиницы. Спустя 10 лет А. И. Соколова через суд сумела вытребовать сына к себе, однако при этом самому Власу была нанесена тяжелая душевная травма, и впоследствии он не раз обращался к теме «О незаконных и о законных, но несчастных детях».
В 1872 году был принят в приготовительный класс 4-й московской гимназии (при содействии её инспектора А. Г. Кашкадамова)[1]. Учился в нескольких московских гимназиях, откуда неоднократно исключался за плохое поведение и неуважение к начальству. Гимназический курс завершил экстерном.
Работу в газетах начал, ещё будучи учеником московской гимназии. Был репортером «Московского листка», «Петербургской газеты», писал юмористические заметки в «Будильнике».
В начале творческой деятельности тяготел к народной жизни, сблизившись на этой почве с известным книгоиздателем И. Д. Сытиным. Настоящая известность пришла к нему со времени работы в 1890-х годах в одесских газетах.
В 1897 году Дорошевич предпринял путешествие на Восток. Издал книгу очерков о Сахалине и о Сахалинской каторге.
С 1902 по 1917 годы редактировал газету И. Д. Сытина «Русское слово». В этот период издание стало самым читаемым и тиражным в Российской империи.
Первая жена — актриса Клавдия Кручинина, работала в провинциальных театрах. Дочь от этого брака, Наталия Власовна Дорошевич (1905—1955) воспитывалась в Керченском девичьем институте, оставила «Воспоминания». Отец навещал дочь в Керчи.
С августа 1918 по май 1921 года жил в Севастополе, отказавшись от сотрудничества в контрреволюционных газетах. По окончании Гражданской войны в Крыму уже тяжело больным сделал заявление о «полном присоединении» к советской власти.
В мае 1921 года возвратился в Петроград, где вскоре умер от туберкулеза.
Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища.
Библиография
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Дорошевич В. М. Рассказы и очерки. Московский рабочий, 1966.Составление, послесловие и примечание С. В. Иванова.
- Дорошевич В. Восточныя сказки, книгоиздательство «Литература», Берлин, 1921.
- Сказки и легенды, изд. «Петроград», М. — П., 1923.
- Дорошевич В. М. Сказки и легенды. Минск, Наука и техника, 1983. Вступительная статья, составление, подготовка текста и комментарии С. В. Букчина.
- Дорошевич В. [zakharov.ru/index.php?option=com_books&task=book_details&book_id=229&Itemid=56 Каторга-1.] М.: «Захаров», 2001, информация об издании
- Дорошевич В. [zakharov.ru/index.php?option=com_books&task=book_details&book_id=230&Itemid=56 Каторга-2.] М.: «Захаров», 2001, информация об издании
- Дорошевич В. [zakharov.ru/index.php?option=com_books&task=book_details&book_id=231&Itemid=56 Каторга-3.] М.: «Захаров», 2001, информация об издании
- [teatr-lib.ru/Library/Doroshevich/Critic/ Театральная критика Власа Дорошевича] / Сост., вступит. ст. и коммент. С. В. Букчина. Минск: Харвест, 2004. 863 с.
- Дорошевич В. М. Сахалин. В 2-х томах. Южно-Сахалинск, 2005. Вступ. статья,, составление, подготовка текста и комментарии С. В. Букчина.
- Дорошевич В. М. Воспоминания. М., Новое литературное обозрение, 2008. Вступительная статья, составление, подготовка текста и комментарии С. В. Букчина.
- Семён Букчин.[www.chukfamily.ru/Kornei/Biblio/Bukchin.htm/ «Смейтесь, чтобы не плакать». Корней Чуковский и Влас Дорошевич: история отношений]
- Владиславлев И. В. Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, М. — Л., 1924;
- Владиславлев И. В. Литература великого десятилетия, т. I, М., 1928;
- Шафир Я. От остроты к памфлету, Гиз, М. — Л., 1925.
- Букчин С. В. Судьба фельетониста. Жизнь и творчество В. М. Дорошевича. Минск: «Наука и техника», 1975.
Экранизации
- Женщина-вампир — не сохранившийся двухсерийный фильм 1917 года (по роману «Убийство», товарищество «И. Н. Ермольев»).
Напишите отзыв о статье "Дорошевич, Влас Михайлович"
Примечания
- ↑ Дорошкевич В. М. [dugward.ru/library/doroshevich/doroshevich_bez_cirkulyara.html Без циркуляра]
Литература
- Дорошевич, Власий Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
|
Влас Дорошевич в Викицитатнике? |
|---|---|
|
Влас Дорошевич в Викитеке? |
- [lib.ru/RUSSLIT/DOROSHEWICH/ Дорошевич, Влас Михайлович] в библиотеке Максима Мошкова
- [www.chukfamily.ru/Kornei/Critica/Doroshevich.htm/ Корней Чуковский. «О Власе Дорошевиче»]
- [az.lib.ru/d/doroshewich_w_m/ Сочинения Дорошевича на сайте Lib.ru: Классика]
- [booknik.ru/reviews/non-fiction/?id=29130 Король фельетона возвращается: Влас Дорошевич. Воспоминания]
- Дорошевич Влас Михайлович — статья из Большой советской энциклопедии.
Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.
Отрывок, характеризующий Дорошевич, Влас Михайлович
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
