Дорош, Ефим Яковлевич
Поделись знанием:
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
| Ефим Дорош | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
20 августа 1972 (63 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
прозаик |
| Жанр: | |
| Язык произведений: |
русский |
| Награды: |
|
Ефим Яковлевич Дорош (1908—1972) — русский советский писатель, автор очерков о деревенской жизни.
В начале 1920-х жил в Одессе, с 1924 — в Москве. До 1931 учился прикладному и изобразительному искусству, одновременно руководил самодеятельными коллективами, для которых писал одноактные пьесы. Из отдельных рассказов, появлявшихся в печати с 1931, он составил ещё до войны два небольших сборника. Во время войны был сотрудником дивизионной газеты, затем — разъездным корреспондентом «Литературной газеты». В 1945 вступил в партию.
Начиная со второй половины 1940-х основной темой его художественной прозы и очерков становится колхозная жизнь. Он жил в Москве, был членом редколлегий журналов «Знамя» (1954-56), «Москва» (1957-58) и «Новый мир» (1967-70), где руководил отделом прозы. В 1966 подписал письмо в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля. После разгрома редакции «Нового мира» остался работать в журнале, чем вызвал обвинения в «предательстве»[1].
Похоронен в Москве, на Востряковском кладбище.
Главное произведение Е.Я. Дороша — «Деревенский дневник», который он писал с 1956 по 1972. На протяжении двадцати лет Дорош ежегодно ездил в район Ростова, тщательно наблюдая и запечатлевая в своих очерках перемены в людях и в самом течении жизни.Немногословность, наглядность изображения и убедительные диалоги — вот те достоинства прозы Дороша, которые обусловили её принадлежность к лучшей современной русской литературе.
Содержание
Книги
- Маршальские звезды, 1939
- Военное поле, 1941
- С новым хлебом, 1952
- Рассказы, 1954
- Деревенский дневник, 1958, дополненное изд. — 1973
- Дождь пополам с солнцем, 1965, дополненное изд. — 1973
- Живое дерево искусства. Статьи, 1967, дополненное изд. — 1970
- Иван Федосеевич уходит на пенсию, 1971
Источники
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
Напишите отзыв о статье "Дорош, Ефим Яковлевич"
Примечания
- ↑ [magazines.russ.ru/druzhba/2004/10/la19.html Владимир Лакшин. После журнала. Дневник 1970 года]
Ссылки
- Дорош, Ефим Яковлевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [feb-web.ru/feb/kle/Kle-abc/Ke2/Ke2-7531.htm Дорош, Ефим Яковлевич] — статья из КЛЭ
- Дмитрий Лихачёв. [gup.ru/pic/site/files/fulltext/O_Doroshe.pdf О Ефиме Яковлевиче Дороше] // Дорош Е. Дождь пополам с солнцем. Деревенский дневник. — М., 1990
- Андрей Турков. [www.rg.ru/2008/12/25/pisatel.html «Тихий» писатель. К столетию со дня рождения Ефима Дороша] // «Российская газета» — Федеральный выпуск № 4820 от 25 декабря 2008 г.
Отрывок, характеризующий Дорош, Ефим Яковлевич
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
