Доспехи Бога
| Доспехи Бога | |
| кит. трад. 龍兄虎弟 йель: Lung4 Hing1 Fu2 Dai6 англ. Armour of God | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Рэймонд Чоу |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Джеки Чан |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
111 мин.[1] |
| Страна | |
| Год | |
| Следующий фильм | |
| IMDb | |
«Доспехи Бога» (кит. 龍兄虎弟, англ. Armour of God, букв. Дракон — старший брат, тигр — младший брат) — гонконгский приключенческий кинофильм с боевыми искусствами, снятый Джеки Чаном, который также исполнил главную роль. Джеки Чан чуть не лишился жизни на съёмочной площадке во время исполнения одного из трюков[2].
Содержание
Сюжет
Джеки — искатель приключений, охотник за сокровищами по прозвищу «Азиатский ястреб». Он похищает в Африке ритуальный меч и выставляет его на продажу в Европе. Меч, как выясняется, является частью древних Доспехов Бога, из которых сохранилось только пять предметов. Уничтожение доспехов Бога, по легенде, приведёт к правлению сил Зла на Земле. У этого мистического Зла есть свои последователи — служители некоего культа, которые укрываются в неприступном высокогорном монастыре в Европе. Эти сектанты, прикрываясь одеяниями смиренных монахов, занимаются продажей наркотиков и жаждут заполучить все пять предметов, два из которых у них уже есть. Ещё три, включая меч, хранятся у богатого коллекционера. Понимая, что лишь Джеки способен достать недостающие Доспехи, приспешники тёмных сил похищают его старую подружку по имени Лорелай и требуют за неё выкуп — те самые доспехи.
Джеки спешит на помощь к Лорелай, но не в одиночку, а со своим старым товарищем Аланом, который состоит в отношениях с Лорелай. Коллекционер разрешает Джеки взять доспехи, но с условием, что тот вернёт ему все пять частей доспехов. На всякий случай с Джеки и Аланом отправляется Мэй — дочь коллекционера. Вместе они вычисляют логово сектантов и пробираются туда под видом монахов. В монастыре их план раскрывают, но лидеры культа решают не мешать Джеки и его друзьям. Предварительно накачав похищенную девушку одурманивающим наркотиком, сектанты дают ей установку — она должна уколоть «Азиатского ястреба» шприцом с тем же препаратом, а потом вместе с ним принести недостающие доспехи.
После этого Джеки с товарищами вырывают девушку из рук монахов, привозят в безопасное место и устраиваются на ночлег. Лорелай по ошибке делает укол не Джеки, а Алану, и они уносят три части доспехов в монастырь. Ястреб и Мэй обнаруживают пропажу. Джеки решает вернуть все доспехи и своих одурманенных друзей. В одиночку он пробирается к сектантам, вызволяет из темницы Алана с подружкой, сражается с монахами и добирается до зала со всеми пятью Доспехами, где вступает в бой с четырьмя хранителями — темнокожими мужеподобными женщинами-воинами, а затем взрывает кучу динамитных шашек и чудом спасается через пещеру. В конце фильма — эффектный прыжок со скалы на проплывающий мимо воздушный шар, которым управляет Мэй.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Джеки Чан | Джеки по прозвищу «Азиатский ястреб» |
| Алан Там | Алан, старый друг Джеки |
| Лола Форнер | Мэй, дочь коллекционера Доспехов Бога |
| Розамунд Кван[zh] | Лорелай, девушка Алана |
| Божидар Смилянич | Бэннон, отец Мэй |
Песни из фильма
Песни в фильме исполняются исполнителями главных ролей — Джеки Чаном и Аланом Тамом.
- «High Upon High» — исп. Джеки Чан, Алан Там
- «Midnight Rider» (кит. 午夜騎士) — исп. Алан Там
- «Friend of Mine» (кит. 朋友) — исп. Джеки Чан, Алан Там
- «Lorelei» (кит. 暴風女神) — исп. Алан Там
Выход фильма и сборы
Премьера Доспехов Бога состоялась летом 1986 года в Японии[2]. В Гонконге же фильм вышел спустя полгода, 21 января 1987 года, и собрал там 35 469 408 $HK[1].
Критика
На сайте Rotten Tomatoes фильм был в целом положительно оценён и получил рейтинг 78 %[3].
Награды и номинации
7-я церемония награждения Hong Kong Film Awards (1988). Номинация в категории:
- Лучшая постановка боевых сцен — Ассоциация каскадеров Джеки Чана[en], Лау Кавин[en], Бренди Юнь[4]
Напишите отзыв о статье "Доспехи Бога"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [ipac.hkfa.lcsd.gov.hk/ipac/cclib/search/showBib.jsp?f=e&id=655371559040005 Профиль фильма] в базе Гоконгского Киноархива при Департаменте культуры и отдыха правительства Гонконга.
- ↑ 1 2 John Charles. [books.google.ru/books?id=nLnwCQAAQBAJ&pg=PA15 The Hong Kong Filmography, 1977-1997: A Reference Guide to 1,100 Films Produced by British Hong Kong Studios]. — McFarland, 2000. — P. 15. — ISBN 978-147-660-262-2.
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/operation-condor-2-the-armour-of-the-gods/ Armour of God]. Rotten Tomatoes.
- ↑ [www.hkfaa.com/winnerlist07.html Номинанты и лауреаты премии 1988 года] на официальном сайте кинопремии (кит.)
Ссылки
- «Доспехи Бога» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [hkmdb.com/db/movies/view.mhtml?id=6882&display_set=eng «Доспехи Бога»] (англ.) на сайте hkmdb.com
| ||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Доспехи Бога
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
