Дофтана
Дофтана — бывшая румынская тюрьма. Иногда её называют «румынской Бастилией». Построена в 1895 году, в связи с нахождением поблизости рудников. С 1921 года её стали использовать для политических заключённых. Среди них в заключении находился и будущий президент страны Николае Чаушеску (сидел с 1936 года по 1938 год), и Георге Георгиу-Деж (глава Румынии с 1961 года по 1965 год)[1].
Расположение
Тюрьма расположена недалеко от деревни с аналогичным названием, в коммуне Телега, жудец Прахова.
Музей и газета
С 1924 года заключённые тюрьмы начали писать и редактировать газету. Она писалась вручную, с помощью бумаги и контрабандного карандаша. Названия у неё были разные. И «Красная Дофтана», и «Большевики в наручниках»[2].
С наступлением коммунистической эпохи в Румынии, сразу же после Второй мировой войны, Дофтана была превращена в музей, который всё же с тех времён из-за нехватки средств заброшен. Румынским композитором Альфредом Мендельсоном была на эту тему написана симфоническая поэма, «Уничтожение Дофтаны».
Известные заключённые
- Георге Апостол
- Николае Чаушеску
- Михаил Георгиу Бужор
- Эмиль Боднар
- Корнелиу Зеля Кодряну
- Штефан Фориш
- Георге Георгиу-Деж
- Киву Стойка
- Хория Сима
- Владимир Иванович Сергиенко
Напишите отзыв о статье "Дофтана"
Примечания
- ↑ [communistroad.com/?p=215 Doftana Prison]. communistroad.com. Проверено 30 ноября 2012. [www.webcitation.org/6FlK8gi1g Архивировано из первоисточника 10 апреля 2013].
- ↑ [whatafy.com/doftana-prison-%E2%80%93-%E2%80%9Cthe-romanian-bastille%E2%80%9D.html Doftana Prison – "The Romanian Bastille"]. whatafy.com. Проверено 30 ноября 2012. [www.webcitation.org/6FlKAZ2bq Архивировано из первоисточника 10 апреля 2013].
Ссылки
- [www.cotidianul.ro/index.php?id=43&art=20045&cHash=1e86adacdf "Puşcăria Doftana se mistuie in chinuri capitaliste"], Cotidianul
Координаты: 45°08′12″ с. ш. 25°46′24″ в. д. / 45.13667° с. ш. 25.77333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.13667&mlon=25.77333&zoom=14 (O)] (Я)
|
Это заготовка статьи о Румынии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Дофтана
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
