Доходный дом Стуловых
| Здание | |
Доходный дом Стуловых
| |
 Дом вскоре после постройки | |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Москва, М. Знаменский пер., д. 8, стр. 1 |
| Архитектор | В. Е. Дубовской, при участии Н. А. Архипова |
| Строительство | 1913—1914 годы |
| Статус |  Объект культурного наследия города Москвы № 194
|
Доходный дом Стуловых — здание в Москве по адресу улица Малый Знаменский переулок, дом 8, строение 1. Объект культурного наследия регионального значения[1].
История
Дом был построен по заказу купцов братьев Петра и Николая Тимофеевичей Стуловых, которым принадлежал «Торговый дом братьев Стуловых». В служебных зданиях на этом участке размещалась мастерская, а магазин, где продавалось «русское платье», — в гостинице «Лоскутная» на Тверской улице. В числе заказчиков у братьев были Сергей Есенин и его друг Николай Клюев[2].
Выполненный в классическом стиле дом был построен в 1913-14 годах архитектором В. Е. Дубовски́м при участии Н. А. Архипова. Вестибюль здания украшал художник И. И. Нивинский: в потолочных нишах и на стенах находятся росписи, вход охраняют статуи атлантов, над дверями квартир размещены маленькие барельефы. Богато были украшены и сами квартиры, изначальная лепнина потолков, двери, маленькие барельефные вставки и живописные плафоны сохранились до настоящего времени. По некоторым данным на последнем этаже располагалась похожая на нынешние пентхаусы квартира с хорошим видом на город, большой высоты потолками в парадных комнатах и большой комнатой с потолком в форме готических сводов. Элементы декора фасадов стилизованы под московский ампир. Над главным входом расположено рельефное изображение трубящих в трубы Слав. Окружённый двумя эркерами центральный ризалит венчает полукруглая ниша с кессонированным потолком, в которой расположены статуи сидящих античных богинь[2].
С приходом большевиков Стуловы покинули страну и до конца своих дней жили в Германии. В 1919-20 годах в доме располагался московский филиал издательства «Всемирная литература», руководителем которого был В. Ф. Ходасевич. В 1920-х годах жильцами дома были революционерка В. Н. Фигнер, историк С. К. Богоявленский, литературоведы Н. К. Гудзий и В. М. Фриче. В настоящее время здание находится в ведении музея изобразительных искусств им. Пушкина[2], ведётся его реконструкция.
- Stulovs' house (2010s) by shakko 03.jpg
Фасад верхних этажей
- Stulovs' house (2010s) by shakko 08.jpg
Вид со стороны ГМИИ
- Stulovs' house (2010s) by shakko 01.jpg
Вид из Знаменского переулка
- Wiki sculpture Maly Znamensky.jpg
Фигуры богинь в нише
- Stulovs' house (2010s) by shakko 07.jpg
Входной портал с фигурами трубящих Слав
Напишите отзыв о статье "Доходный дом Стуловых"
Примечания
- ↑ [dkn.mos.ru/contacts/register-of-objects-of-cultural-heritage/392/ Доходный дом Стуловых, 1913-1914 гг., гражданский инженер В.Е.Дубовской, художник И.И.Нивинский] (рус.). Департамент культурного наследия города Москвы. Проверено 1 июня 2015.
- ↑ 1 2 3 Левина, Ирина. [um.mos.ru/houses/dom-stulovykh/ Дом Стуловых] (рус.). Узнай Москву. Проверено 1 июня 2015.
Отрывок, характеризующий Доходный дом Стуловых
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
