Доценко, Степан Матвеевич
| Степан Матвеевич Доценко | ||||
 | ||||
| Место рождения |
село Квашино, Павловский уезд, Воронежская губерния, Российская империя | |||
|---|---|---|---|---|
| Место смерти |
посёлок Сарата, Одесская область, Украинская ССР, СССР | |||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||
| Часть |
185-й гвардейский стрелковый полк 60-й гвардейской стрелковой дивизии | |||
| Должность |
наводчик орудия | |||
| Сражения/войны | ||||
| Награды и премии |
| |||
Степан Матвеевич Доценко (1900—1978) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).
Биография
Степан Доценко родился 18 февраля 1900 года в селе Квашино (ныне — Воробьёвский район Воронежской области) в семье крестьянина. После окончания начальной школы работал в отцовском хозяйстве, затем в колхозе. Позднее переехал в Ростовскую область, где работал в артели, затем на Жирновском известковом заводе. В июле 1941 года Доценко был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С августа того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на Юго-Западном, 3-м Украинском, 1-м Белорусском фронтах. Участвовал в боях в Ростовской области, битве за Кавказ. К ноябрю 1943 года гвардии красноармеец Степан Доценко был наводчиком орудия 185-го гвардейского стрелкового полка 60-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й армии 3-го Украинского фронта. Отличился во время битвы за Днепр[1].
26 ноября 1943 года Доценко со своим расчётом переправился через Днепр в районе села Разумовка Запорожского района Запорожской области Украинской ССР и принял активное участие в боях за захват, удержание и расширение плацдарма. В бою был ранен, но продолжал сражаться, уничтожив около взвода вражеской пехоты[1].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года за «умелое выполнение боевых задач, отвагу и мужество, проявленное в боях за Днепр» гвардии красноармеец Степан Доценко был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2663[1].
В дальнейшем участвовал в освобождении Правобережной Украины, Березнеговато-Снигирёвской операции, форсировании Ингульца, Южного Буга, Днестра, освобождении Польши, в том числе в боях на Магнушевском плацдарме и Висло-Одерской операции, боях в Германии. Конец войны Доценко встретил в Берлине. В августе 1945 года он был демобилизован. Проживал и работал в различных городах СССР, последнее место жительства — посёлок Сарата Одесской области Украинской ССР, где работал председателем артели «Общепит». Умер 12 апреля 1978 года[1].
Был также награждён орденом Красной Звезды и рядом медалей[1].
В честь Доценко названа улица в его родном селе[1].
Напишите отзыв о статье "Доценко, Степан Матвеевич"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Гринько А. И., Улаев Г. Ф. Богатыри земли Воронежской. — Воронеж, 1965.
- Их имена никогда не забудутся. — Кн. 1. — Ставрополь, 1968.
- Кирилуша Л. К. Их будет помнить мир спасённый. — Киев, 1991.
Отрывок, характеризующий Доценко, Степан Матвеевич
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
