Дочки-матери (фильм)
| Дочки-матери | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
101 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Дочки-матери» — мелодрама Сергея Герасимова, снятая в 1974 году по сценарию Александра Володина.
Содержание
Сюжет
Молодая девушка Ольга Васильева выросла в детском доме. Она никогда не знала своей матери и хочет её разыскать. Единственный след, который у неё есть — это сохранившееся письмо матери из её личного дела, которое она сумела раздобыть у администрации детского дома. На время краткосрочных каникул в её фабрично-заводском училище она едет из Свердловска в Москву по ненадёжным следам этого письма. В дальнейшем после приезда из Москвы Ольга узнает, что до настоящей матери она так и не доехала, поскольку её мать зовут Васильева Елена Александровна, проживает она в городе Торопец Калининской области (адрес проживания становится известным), работает в городской больнице санитаркой и злоупотребляет спиртными напитками. Решение вопроса будущей встречи и общения Ольги с матерью Елена Алексеевна полностью оставляет на совести девушки, но в случае возникновения вопросов личного характера предлагает Ольге писать ей письма в Москву.
Елена Алексеевна — женщина, которую она находит, придя по адресу, оказывается преподавательницей в балетной школе, женой профессора (комплексующий по этому поводу обычный институтский преподаватель) и старомосковской интеллигенткой. Она любезно встречает её, но оказывается не тем человеком, кого ищет Ольга, у неё лишь совпадающие фамилия и имя и созвучное отчество. Она добра и гостеприимна, готова помочь девушке разыскать настоящую мать и приглашает Ольгу пожить у неё на время короткого пребывания в Москве.
Сразу же возникают неизбежные проблемы. Ольга — девушка волевая, добрая и по-своему неглупая, однако детский дом наложил на её личность жесткий отпечаток. Она прямолинейна и бестактна (недипломатична) и, главное — она человек коллектива, она обладает великолепным опытом существования в группе. Но у неё никогда не было опыта межличностных отношений с незнакомым другим человеком.
Родные дочери Елены Алексеевны — избалованные столичные девочки Анна и Галина — не чувствуют ничего, кроме презрения к необразованной провинциалке и всячески это демонстрируют, когда представляется повод.
Поводов же Ольга даёт предостаточно. Не понимая, чтó можно говорить, а чего нельзя, не зная, как вести себя в обществе со сложными и тонкими межличностными связями, она нечаянно обижает приятеля дочерей, ставит преподавателя — мужа Елены Алексеевны — в неловкое положение, затем разгоняет гостей Елены Алексеевны и, наконец, ссорит её с мужем, не подозревая, что поступает неправильно.
Однако Елена Алексеевна по-прежнему сохраняет к девушке сочувствие и доброту, видя в ней большую внутреннюю цельность, стойкость и уважая Ольгу за то, что тяжёлая судьба её не озлобила и не сломала.
Тем не менее Ольга возвращается в общежитие Уральского завода тяжелого машиностроения имени Серго Орджоникидзе, в простую заводскую среду своих знакомых почти с облегчением. Но это — горькое облегчение: за время своей поездки и соприкосновения с другой жизнью и другими моделями отношений она поняла, что жизнь не столь проста, как её учили и как ей казалось. Теперь её жизнь уже никогда не будет прежней.
Кроме всего, несколько дней или недель спустя она вдруг получает от Елены Алексеевны письмо: похоже, её мужу Вадиму Антоновичу удалось разыскать след настоящей Ольгиной матери. Этот след не обещает ничего хорошего (во всяком случае, ничего похожего на сложный, но добрый и бережный мир Елены Алексеевны и её семьи): её настоящая мать злоупотребляет спиртным. Но других близких родственников у Ольги нет. И она немедленно вновь собирается в дорогу в Торопец и по пути заехать в Москву к уже близкой ей семье Васильевых, чтобы наконец увидеть и попытаться понять и простить свою мать.
В ролях
- Любовь Полехина — Ольга Васильева
- Тамара Макарова — Елена Алексеевна Васильева
- Иннокентий Смоктуновский — Вадим Антонович Васильев
- Сергей Герасимов — Пётр Никанорович Воробьёв
- Светлана Смехнова — Аня, дочь Елены Алексеевны и Вадима Антоновича
- Лариса Удовиченко — Галя, дочь Елены Алексеевны и Вадима Антоновича
- Зураб Кипшидзе — Резо
- Владимир Марон — эпизод
Съёмочная группа
- Автор сценария — Александр Володин
- Режиссёр — Сергей Герасимов
- Оператор — Владимир Рапопорт
- Художник — Пётр Пашкевич
- Музыка — Святослав Чекин
- Директор фильма: Аркадий Кушлянский
Напишите отзыв о статье "Дочки-матери (фильм)"
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1910 «Дочки-матери»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Дочки-матери» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [1723.ru/analis/mum-1.htm Места съёмок фильма в Свердловске]
| ||||||
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Дочки-матери (фильм)
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
