Dornier Do 217

Поделись знанием:
(перенаправлено с «До 217»)
Перейти к: навигация, поиск
Do 217
Do 217E-2, 1942 год
Тип бомбардировщик
Производитель Dornier Flugzeugwerke
Первый полёт 1938
Начало эксплуатации 1940
Статус снят с вооружения
Основные эксплуатанты Люфтваффе
Единиц произведено 1 905
Варианты Dornier Do 317
 Изображения на Викискладе
Dornier Do 217Dornier Do 217

До́рнье Do 217 (нем. Dornier Do 217)— немецкий многоцелевой бомбардировщик времён Второй мировой войны.

Был разработан в качестве замены бомбардировщика Dornier Do 17. Первый прототип (Do 217 V1) взлетел 4 октября 1938 года. Выпускался серийно с ноября 1940 по май 1944 года. Всего было построено 1905 машин.





Конструкция

Свободнонесущий цельнометаллический моноплан с двухкилевым оперением, убирающимися шасси и хвостовым колесом. Бомбардировщик создан в КБ фирмы Dornier Flugzeugwerke под руководством Клода Дорнье.

В 1937 г. Имперское министерство авиации (Reichsluftfahrtministerium) выступило с инициативой создания нового усовершенствованного варианта бомбардировщика Do 17Z. Новая машина должна была нести увеличенную бомбовую нагрузку, иметь больший запас топлива, а также обладать возможностью производить бомбометание с пикирования.

Сначала самолёт разрабатывался как развитие конструкции Do 17Z, но впоследствии концепция претерпела введение настолько существенных новшеств, что по сути явилась принципиально новой конструкцией, которую практически ничего не связывало с предшественником.

Прототип Do.217V1 был облётан в августе 1938 г. Серийное производство первой серийной модификации Do 217E-1 началось в конце 1940 г.

Боевое применение

Самолеты Do-217 разных модификаций применялись люфтваффе в качестве фоторазведчиков, бомбардировщиков, ночных истребителей. Эти самолеты использовались как носители радиоуправляемых планирующих бомб и для установки морских мин. Первые десять самолетов Do-217 с установленными в бомбоотсеке фотокамерами поступили на вооружение в конце 1940 года. В январе 1941 года эскадрилья фоторазведчиков, переброшенная в Румынию, приняла участие в разведывательном фотографировании территории Советского Союза. В бомбадировочные подразделения люфтваффе Do-217 стали поступать позже. Их применяли в ночных бомбардировках британских городов, кроме того, подразделения Do-217 наносили удары по англо-американским кораблям в проливе Ла-Манш и Северном море.

В конце 1942 года люфтваффе приняли на вооружение новые радиоуправляемые бомбы Hs293A и FX-1400. Весной 1943 две авиагруппы получили новые модификации Do-217, приспособленные для действий с этими бомбами. В первых боевых вылетах с крылатыми бомбами Do-217 несли только одну Hs293A, которую подвешивали под правой половиной крыла. При этом под левой половиной крыла вешали 300-литровый сбрасываемый топливный бак. Он увеличивал дальность действия бомбардировщика, и заодно играл роль противовеса. 9 сентября 1943 произошло первое применение радиоуправляемой бомбы Fritz-X (англ.) в проливе Бонифачо между Корсикой и Сардинией. Соединение из 11 Do-217 атаковало итальянские линкоры «Рома» и «Италия» (бывший «Литторио»), которые шли на Мальту, чтобы сдаться англичанам . Бомбардировщики с высоты около 7000 метров сбросили радиоуправляемые бомбы на идущие полным ходом корабли. Две из них попали в линкор «Рома», вызвав детонацию боеприпасов и взрыв корабля. Ещё одна бомба попала в однотипный линкор «Италия», но тот остался на плаву. В следующую неделю Do-217 принимали участие в операциях на юге Италии близ Салерно, где началась высадка англо-американских войск. При этом бомбами Fritz-X были повреждены линкор «Уорспайт», крейсеры «Саванна» и «Уганда», а также несколько вспомогательных судов. Англо-американским войскам всё же удалось высадиться и закрепиться в Италии, что привело к значительному усилению их авиационно-истребительного прикрытия на этом театре военных действий. Подразделения «Дорнье» стали нести большие потери.

В 1942—1943 гг. было произведено 364 ночных истребителя Do-217 различных модификаций, многие самолеты оснащались радарами и различными вариантами вооружений для истребительных действий. Но этот самолет оказался слишком тихоходным и тяжёлым в роли ночного истребителя. В начале 1944 года самолеты Do-217 стали постепенно убирать из ночных истребительных частей, и к середине года их там уже не осталось.

Последний случай боевого применения Do-217 во Второй мировой войне произошел 12 апреля 1945 года. 12 бомбардировщиков «Дорнье» из особого опытного подразделения пытались разрушить планирующими бомбами Hs293A мост через р. Одер, уже захваченный советскими войсками. Но, несмотря на несколько попаданий, большая часть пролетов моста уцелела.

Модификации

Do 217E-2

Силовая установка самолётов модификации Do 217E-2 состояла из двух 14-цилиндровых звездообразных двигателей воздушного охлаждения BMW801ML взлётной мощностью 1580 л. с. По сравнению с Do 17Z оборонительное вооружение Do 217E-2 было существенно усилено. Самолёты были оснащены верхней электрифицированной турелью типа DL131, в которой устанавливался 13-мм пулемёт Rheinmetall-Borsig MG.131 с ленточным питанием и боекомплектом 500 патронов. Турель обеспечивала круговой обстрел по горизонту и угол вертикального наведения от 00 до 850.

Кроме турели DL131, оборонительное вооружение самолёта включало одну 15-мм (или 20-мм) пушку Mauser MG.151/15 с боекомплектом 250 снарядов в носовой неподвижной установке (предназначалась для стрельбы по надводным целям), один 7,92-мм пулемёт Rheinmetall-Borsig MG.15 (боекомплект 750 патронов) в носовой подвижной установке. В нижней линзовой установке был установлен 13-мм крупнокалиберный пулемёт Rheinmetall-Borsig MG.131, а в двух боковых блистерах кабины было размещено по одному 7,92-мм пулемёту Rheinmetall-Borsig MG.15. На Do 217E-2 мог быть установлен модификационный комплект R23, представлявший собой два неподвижных спаренных 7,92-мм пулемёта Mauser MG.81Z в хвостовой части фюзеляжа с боекомплектом 350 патронов на ствол. Огонь из них вёл пилот с помощью перископа RF2C и прицела PV1B, однако стрельба из этой установки имела больше психологический, чем реальный эффект.

Самолёт мог нести до 4000 кг бомб, из которых 2517 кг подвешивались во внутреннем бомбовом отсеке. Штатная бомбовая нагрузка включала четыре 500-кг или восемь 250-кг бомб. Были возможны и другие варианты боевой нагрузки, например, две морские неконтактные авиационные мины LMA или одна торпеда LTF5b.

В общей сложности было построено 185 самолётов модификации Do 217E-2.

Do 217E-4

В конце 1941 г. начался выпуск бомбардировщиков модификации Do 217E-4, которая отличалась от модификации Е-2 главным образом новыми двигателями BMW801C со взлётной мощностью 1560 л. с., а также усиленной передней кромкой крыла, позволяющей перебивать тросы аэростатов заграждения. Кроме того, неподвижная пушка Mauser MG.151/15 была демонтирована, а вместо неё на месте курсового пулемёта была установлена 20-мм подвижная пушка Oerlikon-Ikaria MG.FF с барабанным питанием и суммарным боекомплектом 240 снарядов, которая зарекомендовала себя как более эффективное оружие против надводных целей.

Первоначально все самолёты Do 217E были оборудованы располагавшимся в хвостовой части решетчатым «зонтиком» воздушного тормоза, предназначенным для снижения скорости пикирования. Однако, поскольку добиться его надёжной работы никак не удавалось, каждая выпускаемая с завода машина была укомплектована сменным хвостовым конусом-обтекателем, укладывавшимся в бомбовый отсек. По прибытии самолёта в строевую часть механики, как правило, сразу же демонтировали «зонтик», устанавливая вместо него конус-обтекатель. В таком виде Do 217E мог применяться лишь как горизонтальный бомбардировщик. Но поскольку проводка управления воздушным тормозом оставалась на месте, существовала возможность его обратной конверсии в пикировщик. Начиная с модификации Do 217E-4 воздушный тормоз вовсе перестал устанавливался на самолёт, поскольку командование люфтваффе окончательно отказалось от идеи превратить Do 217E в пикирующий бомбардировщик.

Изначально в качестве приоритетных целей для Do 217E были определены английские города и корабли. Удары по первым целям были возложены на бомбардировочную эскадру KG2, противокорабельные задачи должна была выполнять специально сформированная эскадра KG40. Оба соединения должны были базироваться на аэродромах во Франции и Нидерландах.

Боевой дебют Do 217E над Великобританией состоялся в середине июля 1941 г., когда самолёты из KG2 и KG40 бомбили цели в Лондоне и предприятия Бирмингема. Весной 1942 г. Do 217E обеих эскадр участвовали в так называемых «рейдах Баедекера» (Baedeker raids) — серии налётов на провинциальные английские города с большим количеством памятников архитектуры. Это была своеобразная месть за бомбёжку RAF немецких городов. Обычно для налётов выбирались светлые или лунные ночи, а расчёт времени экипажами строился таким образом, чтобы выйти на цель около часа ночи. Небольшие города, не имевшие стратегического значения, были слабо прикрыты средствами ПВО, что позволяло экипажам бомбардировщиков сбрасывать свой бомбовый груз с высоты примерно 3000 метров с высокой для горизонтального бомбардировщика степенью точности.

Do 217K-1

В конце лета 1942 г. было начато серийное производство новой бомбардировочной модификации Do 217K-1. Её создание было вызвано желанием конструкторов улучшить обзор с рабочего места пилота. Если на Do 217E имелся уступ перед лобовым стеклом пилотской кабины, то для Do 217K была разработана новая передняя часть кабины экипажа обтекаемой формы без уступа, общая для пилота и штурмана. Кабина экипажа стала более просторной, а обзор из неё улучшился. Помимо доработки кабины экипажа на Do 217K были применены более мощные 14-цилиндровые двигатели воздушного охлаждения BMW801D взлётной мощностью 1700 л. с.

Состав оборонительного вооружения в сравнении с Do 217E-4 был также изменён. Конструкторы отказались от курсовой 20-мм пушки. В подвижной огневой установке у штурмана был установлен спаренный 7,92-мм пулемёт Mauser MG.81Z (с боекомплектом 500 патронов на ствол). Вместо устаревших MG.15 в бортовых блистерах кабины были размещены два (позже их количество было увеличено до четырёх) 7,92-мм пулемёта Mauser MG.81 с ленточным питанием и боекомплектом по 750 патронов на ствол. Верхняя электрифицированная турель DL131 и нижняя стрелковая установка WL131 с 13-мм крупнокалиберными пулемётами Rheinmetall-Borsig MG.131 остались без изменений.

Масса максимальной бомбовой нагрузки Do 217K теперь могла достигать 4000 кг. В 1944 г. для Do 217K-1 были разработаны модификационные комплекты с установкой четырех бомбодержателей ETC.2000/XII, которые могли располагаться на плоскостях крыла как с внешней стороны от мотогондол (R10), так и между мотогондолами и фюзеляжем (R15). Предполагалось, что в таком варианте подвесного вооружения самолёт сможет нести четыре торпеды LTF5b.

Изначально самолёты варианта Do.217K разрабатывались как ночные бомбардировщики. Их задачей должны были стать ночные налёты на Великобританию с бомбометанием по площадным целям с горизонтального полёта. Однако в случае необходимости на Do 217K-1 мог устанавливаться модификационный комплект R25 – хвостовой ленточный тормозной парашют для бомбометания с пикирования.

Do 217M-1

Создание следующей модификации бомбардировщика Do 217 было вызвано нехваткой двигателей воздушного охлаждения BMW801 — такие моторы в первую очередь требовались для истребителей Fw-190A и ночных тяжелых истребителей Ju-88G. Чтобы избежать перебоев в производстве бомбардировщиков Do 217K, конструкторы Dornier Flugzeugwerke быстро переработали конструкцию самолётов Do 217K-1 под установку двигателей жидкостного охлаждения DB603. 12-цилиндровый рядный двигатель жидкостного охлаждения DB603A обладал взлётной мощностью 1750 л. с. и был оснащён четырёхлопастным воздушным винтом диаметром 3,72 м.

Из-за большего, по сравнению с BMW801D, расхода топлива, дальность полёта Do 217M уменьшилась примерно на 150 км. Но прочие лётные характеристики новой модификации оказались лучше, чем у Do 217K. Например, возросла максимальная скорость полёта. Однако даже без боевой нагрузки самолёт мог лететь на одном работающем двигателе только со снижением.

Стрелковое вооружение и бомбовая нагрузка у Do 217M были такими же, как и у Do 217K, но в носовой огневой установке вместо спаренного 7,92-мм пулемёта Mauser MG.81Z был установлен 13-мм крупнокалиберный пулемёт Rheinmetall-Borsig MG.131. Часть серийных машин была оснащена станциями радиотехнической разведки FuG216 «Neptun», работавшими в задней полусфере и служившими для обнаружения излучения РЛС британских ночных истребителей. Антенны станции FuG216 устанавливались на плоскостях крыла. Производство самолётов с двигателями DB603A и BMW801D в 1942-1943 годы осуществлялось параллельно. Производство Do 217M-1 было прекращено в сентябре 1943 г. Всего было построено 443 шт. В 1944 г. 37 машин модификации M-1 было переоборудовано в носители управляемого оружия Do 217M-11.

В ночь с 23 на 24 февраля 1944 г. один Do 217M-1 из эскадры KG2 был повреждён огнём зенитной артиллерии над Лондоном и с минимальными повреждениями достался англичанам — экипаж спешно покинул машину, но самолёт благополучно пролетел ещё около 100 км и самостоятельно сел «на брюхо» вблизи Кембриджа.

Тактико-технические характеристики

Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации Do 217M-1:

Технические характеристики

Лётные характеристики

Вооружение

  • Пулемётное:
    • 4× 7,92 мм MG 81 пулемёта в носовой и боковой точке
    • 2× 13 мм MG 131 пулемётов в задней и нижней точке
  • Бомбовая нагрузка: до 4 000 кг

Напишите отзыв о статье "Dornier Do 217"

Литература

  • С.Кузнецов. «Многоцелевой бомбардировщик Дорнье Do-217», Экспринт, 2004 г.

Ссылки

  • [base13.glasnet.ru/wol/do/217.htm Дорнье Do.217] Крылья люфтваффе; © Перевод Андрея Фирсова, 1993

Ar 81 • Ar 234 • Do 11 • Do 17 • Do 23 • Do 217 • Hs 123 • Fi 167 • Fw 200 • He 50 • He 111 • He 115 • He 177 • Ju 86 • Ju 87 • Ju 88 • Ju 188 • Ju 388

Самолёты Dornier (Дорнье)
До 1933 г.

Do A • Do B • Do C • Do D • Do E • Do F • Do G • Do H • Do J • Do K • Do L • Do N • Do O • Do P • Do Q • Do R • Do S • Do T • Do U • Do V • Do X • Do Y

Delphin • Komet • Libelle • Merkur • Spatz • Wal
1933-1945 гг.

Do 10 • Do 11 • Do 12 • Do 13 • Do 14 • Do 15 • Do 16 • Do 17 • Do 18 • Do 19 • Do 20 • Do 22 • Do 23 • Do 24 • Do 25 • Do 26 • Do 212 • Do 214 • Do 215 • Do 216 • Do 217 • Do 317 • Do 318 • Do 335 • Do 417 • Do 435 • Do 635

P.59 • P.85 • P.174 • P.184 • P.192 • P.231 • P.232 • P.238 • P.247 • P.252 • P.254 • P.256 • P.273 • P.1075
После 1945 г.

Do 25 • Do 27 • Do 28 • Do 29 • Do 31 • Do 32 • Do 34 • Do 128 • Do 132 • Do 228 • Do 231 • 328 • 428 • 528 • 728JET • 928JET

Projekt 621
Совместные проекты

Отрывок, характеризующий Dornier Do 217

Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Dornier_Do_217&oldid=78628944»