Драга Обренович
| Драга Обренович серб. Драга Обреновић<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1900 — 1903 | |||
| Предшественник: | Наталья Обренович | ||
| Преемник: | Зорка Черногорская | ||
| Рождение: | 11 сентября (23 сентября) 1861 Горни-Милановац, Сербия | ||
| Смерть: | 29 мая (11 июня) 1903 (41 год) Белград, Сербия | ||
| Род: | Обреновичи | ||
| Супруг: | Александр I Обренович | ||
Дра́га Обре́нович (серб. Драга Обреновић, урождённая Луневица, серб. Луњевица, в первом браке Машин; 11 сентября (23 сентября) 1861, Горни-Милановац — 29 мая (11 июня) 1903, Белград) — королева-консорт Сербии, жена короля Александра I.
Молодые годы
Отцом Драги был Панта Луневица, окружной начальник городка Горни-Милановац (сын одного из воевод Каргеоргия), матерью — его жена Анджелия. У Драги было три сестры и два брата: Николай и Никодим. В возрасте девяти лет была отправлена учиться в Белград. Там окончила школу, женские курсы, выучила несколько иностранных языков, зарабатывала переводами. В августе 1883 года Драга вышла замуж за инженера Светозара Машина и прожила с ним три года.
Путь к трону
Позже Драга стала придворной дамой королевы Натальи. Утверждали, что именно в это время Драга имела несколько некрасивых романов. При дворе она познакомилась с молодым наследником престола принцем Александром Обреновичем. Он влюбился во фрейлину матери, будучи более чем на десяток лет младше неё. Вся королевская семья и правительство были против их союза, король Милан IV Обренович угрожал оставить трон, министры — уйти в отставку. Но Александр был тверд в своем решении: 23 июля (5 августа) 1900 года они обвенчались [1]. Через год после свадьбы Драга объявила что ждет ребенка, однако на самом деле она выдавала желаемое за действительное. Когда у Драги прервались менструации, врачи ошибочно назначили женщине строгий постельный режим и обильное питание. А у Драги и до этого была склонность к ожирению, расстройства пищеварения и эндокринные нарушения, из-за которых менструации, собственно, и прервались. В результате, бурное увеличение жирового сальника имитировало рост живота беременной женщины. Подвижность раздувшегося из-за метеоризма кишечника врачи приняли за шевеление плода. А острые желудочные боли им показались родовыми схватками. Однако, потом всё разъяснилось.
Между тем, Александр вступил на трон и начал управлять страной, но многие аспекты его непоследовательной политики вызывали протест у народа, как и то, что Драга пристроила к власти своих братьев. Кроме того, Российский Императорский Дом категорически не желал принимать Александра и Драгу с официальным визитом, как и многие европейские Владетельные Дома. Достойно упоминания, что Александр был готов отказаться от престола или передать наследственные права черногорскому княжичу Мирко. В ночь на 29 мая (11 июня по новому стилю) 1903 года, когда недовольство сербов достигло предела и заговор созрел, королевская чета была зверски убита.
Смерть
Сторонники династии Карагеоргиевичей из организации «Уедненье или смрт!», иначе именуемой «Чёрная рука», ворвались во дворец и убили короля и королеву. Вместе с августейшими супругами, были убиты также премьер-министр Димитрие Цинцар-Маркович и министр обороны Милован Павлович. По воспоминанию участника тех событий, королева Драга до последней минуты защищала мужа. Среди убийц был также и полковник Александр Машин, брат первого мужа Драги. Вот что сообщал о подробностях этого жуткого преступления русский журналист В. Н. Теплов:
|
Сербы покрыли себя не только позором цареубийства (что уже само по себе не допускает двух мнений!), но и своим поистине зверским образом действий по отношению к трупам убитой ими Королевской Четы. После того как Александр и Драга упали, убийцы продолжали стрелять в них и рубить их трупы саблями: они поразили Короля шестью выстрелами из револьвера и 40-а ударами сабли, а Королеву 63-мя ударами сабли и двумя револьверными пулями. Королева почти вся была изрублена, грудь отрезана, живот вскрыт, щеки, руки тоже порезаны, особенно велики разрезы между пальцев, - вероятно, Королева схватилась руками за саблю, когда её убивали, что, по-видимому, опровергает мнение докторов, что она была убита сразу. Кроме того, тело её было покрыто многочисленными кровоподтеками от ударов каблуками топтавших её офицеров. О других надругательствах над трупом Драги… я предпочитаю не говорить, до такой степени они чудовищны и омерзительны. Когда убийцы натешились вдоволь над беззащитными трупами, они выбросили их через окно в дворцовый сад, причем труп Драги был совершенно обнажен[2]. | 
|
Напишите отзыв о статье "Драга Обренович"
Примечания
- ↑ Сербия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Далее Теплов недвусмысленно намекает, что заговорщики изнасиловали мёртвую Королеву!
Источники
- [www.rusk.ru/st.php?idar=102028 Русская линия]
Отрывок, характеризующий Драга Обренович
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
