Драгувития

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Драговитская епископия»)
Перейти к: навигация, поиск

Драгувития или Другувития (болг. Драгувития, Другувития) — название средневековой славинии, архонтии и церковного округа. Располагалась в Македонии, к северу от греческого города Салоники[1].

Будучи славинией драгувитов, Драгувития представляла собой зародышевую форму государственности[2]. В 893 году Климент Охридский стал первым славянским епископом в Драгувитии и Великии[3]. Драгувития просуществовала с IX по XII век. В составе Солунской митрополии входила Драговитская епископия[4]. В списках епархий церкви епископия Другувития занимает место между епископиями Верои и Сервии. Во второе половине X века была создана фема Другувития, которая впервые упоминается в тактиконе 971—976 годах. По сочинениям Феофилакта Охридского (ум. в начале XII века), Дмитрия Хоматиана (XIII век), договоре о разделе Византийской империи 1204 года Другувития располагалась к западу от Фессалоники[5].

Напишите отзыв о статье "Драгувития"



Примечания

  1. Кратка история на България. — София: Наука и изкуство, 1981. — С. 53.
  2. Седов, В. В. [books.google.ru/books?id=mZELAgAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Славяне. Историко-археологическое исследование. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование]. — М.: Знак, 2005. — С. 424.
  3. Отв. ред. Литаврин, Г. Г. [www.inslav.ru/images/stories/pdf/1985_Rannefeodal'nye_gosudarstva_na_Balkanax.pdf Раннефеодальные государства на Балканах: VI—XII вв.]. — М.: Наука, 1985. — С. 87, 165.
  4. Мельников, Г. П. История культур славянских народов: Древность и средневековье. — М.: ГАСК, 2003. — Т. 1. — С. 65.
  5. Свод древнейших письменных известий о славянах. — М.: Восточная лит-ра, 1995. — Т. 2. — С. 191.


Отрывок, характеризующий Драгувития

Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.