Мамич, Драго

Драго Мамич
Общая информация
Родился	9 февраля 1954(1954-02-09) (70 лет) Валево, СФРЮ
Гражданство	Югославия Хорватия
Рост	177 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
?	Ориент	? (?)
?	Жардан	? (?)
?	Сабах	? (?)
?	Лех	? (?)
Тренерская карьера
1988—1996	/ Ориент	тренер
1990—1996	Хорватия-юнош.
1997—1998	Ориент
1999—2000	Сычуань Гуаньчэн
2000—2003	Далянь Шидэ	тренер
2003—2005	Гуанчжоу Эвергранд	тренер
2005—2006	Гуанчжоу Эвергранд	и.о.
2007—2008	Сабах
2009—2010	Мьянма
2010—2011	Черчилль Бразерс
2011—2012	Персиб Банджунг
2014	Мальдивы
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Драго Мамич (хорв. Drago Mamić; род. 9 февраля 1954, Валево) — хорватский футбольный тренер.

Биография

В качестве футболиста выступал за команды из низших югославских лиг, а также за польский "Лех".

Будучи тренером, Мамич в течение долгих лет возглавлял юношескую сборную Хорватии по футболу. С 1999 года специалист работает на азиатском континенте. В течение 7 лет хорват трудился в Китае, где был главным тренером "Сычуань Гуаньчэн" и "Гуанчжоу Эвергранд", а также входил в тренерский штаб "Далянь Шидэ".

В последние годы специалист работал в чемпионатах Малайзии, Индии и Индонезии. Кроме того, Мамич возглавлял национальные сборные Мьянмы и Мальдив.

Имеет тренерскую лицензию категории "PRO" УЕФА.

Ссылки

• [uk.soccerway.com/coaches/drago-mamic/216052/ Профиль на сайте soccerway.com]  (англ.)
• [www.goal.com/id-ID/people/kroasia/52677/drago-mamic Профиль на сайте goal.com]  (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.drago.mamic.140847.en.html Профиль на сайте footballdatabase.eu]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Мамич, Драго

13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.