Драматический театр Юозаса Мильтиниса
Драмати́ческий теа́тр Юо́заса Мильти́ниса (лит. Panevėžio Juozo Miltinio dramos teatras, Паневежский драматический театр) — театр в городе Паневежис (Литва).
Театр был основан в 1940 году на базе Каунасской театральной студии. В 1940—1954 и 1959—1980 годах руководителем театра был режиссёр Юозас Мильтинис, создавший в провинциальном литовском городе крупную театральную школу. В частности, Мильтинисом была основана студия, готовившая актёров для Паневежского драматического театра.
В годы своего расцвета театр был известен далеко за пределами Литвы: «…Вот уже много лет, — писала в 1971 году Наталья Крымова, — на каждую премьеру в Паневежис отправляются автобусы театральных коллег из всей Прибалтики. И не только Прибалтики — слух дошел и до Москвы, создалась уже своеобразная легенда о Паневежиеском театре и его руководителе Юозасе Мильтинисе»[1]. Мильтинису удалось создать в своём театре сильный актёрский ансамбль: на его сцене выступали, в частности, Донатас Банионис, Альгимантас Масюлис, Бронюс Бабкаускас, Казимирас Виткус.
После смерти Мильтиниса на посту руководителя его сменил Донатас Банионис, но без своего создателя Паневежский театр превратился в обычный провинциальный театр, и сам Паневежис, по словам режиссёра Э. Някрошюса, «перестал существовать как культурный центр»[2].
Напишите отзыв о статье "Драматический театр Юозаса Мильтиниса"
Примечания
Ссылки
- [www.miltinio-teatras.lt/ Juozo Miltinio dramos teatras]
- [www.delfi.lt/temos/juozo-miltinio-dramos-teatras Juozo Miltinio dramos teatras]
Отрывок, характеризующий Драматический театр Юозаса Мильтиниса
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
