Драммонд, Уильям (шотландский поэт)

Уильям (Вильям) Драммонд (вариант — «Дрюмонд», известен также как «Драммонд из Готорндена», англ. William Drummond of Hawthornden, 13 декабря 1585 — 4 декабря 1649) — шотландский поэт школы Спенсера.

Отличался большой учёностью (превосходно знал латинскую, греческую и древнееврейскую литературу, а также и современную ему английскую, французскую, испанскую, итальянскую и другие).

Мотивы его лирики в основном мистико-меланхолические. Драммонд стал знаменит главным образом благодаря оставленной им записи своих бесед с Беном Джонсоном, который посетил его в 1618. Запись эта вызвала много толков у историков литературы в связи с исследованием эпохи Шекспира.

В печати появилась в 1711, переиздана в 1842, но в полном виде, тщательно сверенная с уцелевшими рукописными копиями, вышла только в 1923. С. Л. Стейнер в своей работе «Бен Джонсон и Драммонд» (1925) доказывает, что «Запись» является подделкой. Другие учёные считают это мнение недостаточно обоснованным.

Поэмы Драммонда изданы для Maitland Club (1832), by P. Cunningham (1833), W. B. Turnbull (1857), W. С. Ward (1894), Prof. L. E. Kastner, 2 vv. (1913); Drummond of Hawthornden, Ben Jonson’s conversation with, by R. E. Patterson, L. 1923.

Библиография

• Life of Drummond W., by Prof. Masson (1837).
• Whibley, Literary Portraits (1904).

Литература

• Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Отрывок, характеризующий Драммонд, Уильям (шотландский поэт)

Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.