Драфт НХЛ 1970

Любительский драфт НХЛ 1970
Основная информация
Дата	11 июня 1970 г.
Место	Монреаль, Квебек
Игроки	115
Раунды	14
Первый номер	Жильбер Перро
Команда	Баффало Сэйбрз
← 1969	1971 →

Любительский драфт НХЛ 1970 года состоялся 11 июня в отеле «Королева Елизавета» в Монреале.

Процедура драфта

Во время 8-го драфта НХЛ в 14-ти раундах было выбрано 115 хоккеистов. Первым номером драфта стал Жильбер Перро, выбранный клубом «Баффало Сэйбрз».

Право первого выбора на драфте 1970 года было предоставлено командам-новичкам – «Баффало Сэйбрз» и «Ванкувер Кэнакс». Ограничений на количество раундов драфта ещё не существовало и с десятого по четырнадцатый раунды выбирал только один «Сент-Луис Блюз».

Итоги драфта

В представленном ниже списке полностью приведён первый раунд драфта и наиболее успешные игроки из более поздних кругов драфта.

Легенда:
  # = Номер драфта, С = Страна, А = Амплуа, И = Игры, Г = Голы, П = Передачи, О = Очки, Ш = Штрафные минуты   Игрок = Участник «Матча всех звёзд», Игрок = Член Зала хоккейной славы

1-й раунд					Итого в НХЛ
#	Команда	C	Игрок	А	И	Г	П	О	Ш
1	Баффало Сэйбрз		Жильбер Перро	ЦН	1191	512	814	1326	500
2	Ванкувер Кэнакс		Дэйл Тэллон	З	642	98	238	336	568
3	Бостон Брюинз		Реджи Лич	ПН	934	381	285	666	387
4	Бостон Брюинз		Рик Маклейш	ЛН	846	349	410	759	434
5	Монреаль Канадиенс		Рэй Мартынюк	В	-1	-1	-1	-1	-1
6	Монреаль Канадиенс		Чак Лефли	ЦН	407	128	164	292	137
7	Питтсбург Пингвинз		Грег Полис	ЛН	615	174	169	343	391
8	Торонто Мэйпл Лифс		Дэррил Ситтлер	ЦН	1096	484	637	1121	948
9	Бостон Брюинз		Рон Плумб	З	26	3	4	7	14
10	Калифорния Голден Силз		Крис Оддлейфсон	ПН	524	95	191	286	464
11	Нью-Йорк Рейнджерс		Норм Грэттон	ПН	201	39	45	84	64
12	Детройт Ред Уингз		Серж Лажонесс	З	103	1	4	5	103
13	Бостон Брюинз		Боб Стюарт	З	576	27	101	128	809
14	Чикаго Блэк Хокс		Дэн Мэлони	ЛН	737	192	259	451	1489
15 Р#2	-2	-2	-2	-2	-2	-2	-2	-2	-2
17	Миннесота Норт Старз		Фред Харви	ПН	407	90	118	208	131
18	Филадельфия Флайерз		Билл Клемент	ЦН	719	148	208	356	383
20	Миннесота Норт Старз		Фред Барретт	З	745	25	123	148	671
21	Питтсбург Пингвинз		Джон Стюарт	ЛН	257	58	60	118	158
22	Торонто Мэйпл Лифс		Эррол Томпсон	З	599	208	185	393	184
24	Лос-Анджелес Кингз		Эл Макдоно	ПН	237	73	88	161	73
25	Нью-Йорк Рейнджерс		Майк Мёрфи	ПН	831	238	318	556	514
27	Бостон Брюинз		Дэн Бушар	В	655	0	29	29	253
28 Р#3	-3	-3	-3	-3	-3	-3	-3	-3	-3
32	Филадельфия Флайерз		Боб Келли	ЛН	837	154	208	362	1454
36	Торонто Мэйпл Лифс		Джерри О'Флаэрти	ПН	438	99	95	194	168
40	Детройт Ред Уингз		Ивон Ламбер	ЛН	683	206	273	479	340
56 Р#5	-5	-5	-5	-5	-5	-5	-5	-5	-5
59	Лос-Анджелес Кингз		Билли Смит	В	680	1	12	13	489
70	Чикаго Блэк Хокс		Жиль Мелош	В	788	0	22	22	111

Статистика драфта

• Количество хоккеистов игравших в НХЛ: 62;
• Процент игравших в НХЛ от общего числа игроков: 53,9;
• Среднее количество игр за карьеру в НХЛ: 308;
• Среднее количество голов за карьеру в НХЛ: 65;
• Среднее количество очков за карьеру в НХЛ: 155;
• Среднее количество штрафных минут за карьеру в НХЛ: 214.

Ссылки

• [www.hockeydb.com/ihdb/draft/nhl1970a.html Любительский Драфт НХЛ 1970 года]  (англ.) на [www.hockeydb.com The Internet Hockey Database]  (англ.)
• [www.hockeydraftcentral.com/1970/70main.htm HockeyDraftCentral.com]  (англ.)

См. также

Сезон НХЛ 1970/71

Отрывок, характеризующий Драфт НХЛ 1970

– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?