Драфт НХЛ 1972

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Любительский драфт НХЛ 1972
Основная информация
Дата  8 июня 1972 г.
Место  Монреаль, Квебек
Игроки  152
Раунды  11
Первый номер   Билли Харрис
Команда  Нью-Йорк Айлендерс
1971 1973

Любительский драфт НХЛ 1972 года состоялся 8 июня в отеле «Королева Елизавета» в Монреале.





Процедура драфта

Во время 10-го драфта НХЛ в 11-ти раундах было выбрано 152 хоккеиста. Право первого выбора было предоставлено командам дебютирующим в НХЛ – Нью-Йорк Айлендерс и Атланта Флэймз.

Итоги драфта

В представленном ниже списке полностью приведён первый раунд драфта и наиболее успешные игроки из более поздних кругов драфта.

Легенда:
  # = Номер драфта, С = Страна, А = Амплуа, И = Игры, Г = Голы, П = Передачи, О = Очки, Шт = Штрафные минуты
  Игрок = Участник «Матча всех звёзд», Игрок = Член Зала хоккейной славы

1-й раунд   Итого в НХЛ
# Команда C Игрок А И Г П О Ш
1 Нью-Йорк Айлендерс Билли Харрис ПН 897 231 327 558 394
2 Атланта Флэймз Жак Ришар ЦН 556 160 187 347 307
3 Ванкувер Кэнакс Дон Левер ЦН 1020 313 367 680 593
4 Монреаль Канадиенс Стив Шатт ЛН 930 424 393 817 410
5 Баффало Сэйбрз Джим Шонфилд З 719 51 204 255 1132
6 Монреаль Канадиенс Мишель Ларок В 307 0 18 18 18
7 Филадельфия Флайерз Билл Барбер ЛН 903 420 463 883 623
8 Монреаль Канадиенс Дэйв Гарднер ЦН 350 75 114 189 41
9 Сент-Луис Блюз Уэйн Меррик ЦН 774 191 265 456 303
10 Нью-Йорк Рейнджерс Эл Бланшар ПН
-1
-1
-1
-1
-1
11 Торонто Мэйпл Лифс Джордж Фергюсон ЦН 797 160 238 398 431
12 Миннесота Норт Старз Джерри Байерс ЛН 45 3 4 7 15
13 Чикаго Блэк Хокс Фил Расселл З 1016 99 325 424 2038
14 Монреаль Канадиенс Джон Ван Боксмеер З 588 84 274 358 465
15 Нью-Йорк Рейнджерс Боб Макмиллан ЦН 753 228 349 577 260
16 Бостон Брюинз Майк Блум ЛН 201 30 47 77 215
16,1
Р#2
-2
-2
-2
-2
-2
-2
-2
-2
-2
17 Нью-Йорк Айлендерс Лорн Хеннинг ЦН 543 73 111 184 102
20 Лос-Анджелес Кингз Дон Козак ПН 437 96 86 182 480
23 Филадельфия Флайерз Том Блэдон З 610 73 197 270 392
24 Питтсбург Пингвинз Джек Линч З 382 24 106 130 336
28 Калифорния Силс Стэн Вайр ЦН 642 139 207 346 183
29
Р#3
-3
-3
-3
-3
-3
-3
-3
-3
-3
33 Нью-Йорк Айлендерс Боб Нюстрем ПН 900 235 278 513 1248
36 Лос-Анджелес Кингз Дэйв Хатчисон З 584 19 97 116 1550
39 Филадельфия Флайерз Джим Уотсон З 613 38 148 186 492
40 Питтсбург Пингвинз Денис Херрон В 462 0 9 9 89
41 Сент-Луис Блюз Жан Хэмел З 699 26 95 121 766
42
Р#4
-4
-4
-4
-4
-4
-4
-4
-4
-4
55 Филадельфия Флайерз Эл Макадам ПН 864 240 351 591 509
56 Питтсбург Пингвинз Рон Лалонд ЦН 397 45 78 123 106
57
Р#6
-6
-6
-6
-6
-6
-6
-6
-6
-6
85 Баффало Сэйбрз Питер Макнэб ЦН 954 363 450 813 179
86
Р#7
-7
-7
-7
-7
-7
-7
-7
-7
-7
97 Нью-Йорк Айлендерс Ришар Бродо В 385 0 8 8 26
98
Р#9
-9
-9
-9
-9
-9
-9
-9
-9
-9
139 Торонто Мэйпл Лифс Пэт Бутетт ЦН 756 171 282 453 1354
140
Р#10
-10
-10
-10
-10
-10
-10
-10
-10
-10
144 Нью-Йорк Айлендерс Гэрри Хауэтт ЛН 720 112 156 268 1836

Статистика драфта

  • Количество хоккеистов игравших в НХЛ: 67;
  • Процент игравших в НХЛ от общего числа игроков: 44,1;
  • Среднее количество игр за карьеру в НХЛ: 330;
  • Среднее количество голов за карьеру в НХЛ: 65;
  • Среднее количество очков за карьеру в НХЛ: 164;
  • Среднее количество штрафных минут за карьеру в НХЛ: 270.

Напишите отзыв о статье "Драфт НХЛ 1972"

Ссылки

  • [www.hockeydb.com/ihdb/draft/nhl1972a.html Любительский Драфт НХЛ 1972 года]  (англ.) на [www.hockeydb.com The Internet Hockey Database]  (англ.)
  • [www.hockeydraftcentral.com/1972/72main.htm HockeyDraftCentral.com]  (англ.)

См. также

Сезон НХЛ 1972/73

Отрывок, характеризующий Драфт НХЛ 1972

Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.