Драчев, Павел Иванович

Павел Иванович Драчев
генерал-полковник П. И. Драчев
Дата рождения	1897(1897)
Место рождения	Российская империя
Дата смерти	1964(1964)
Место смерти	Москва, Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР  СССР
Род войск	РККА
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	СССР Других государств

Павел Иванович Драчев (1897—1964) — начальник вещевого управления Красной Армии, начальник главного интендантского управления РККА, далее СА во время Великой Отечественной войны, генерал-полковник интендантской службы (1944).

Биография

Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (6 участок, 6 ряд, 8 место).

Звания

• 20 ноября 1935 года присвоено звание дивинтендант;
• 4 июня 1940 года присвоено звание генерал-майор интендантской службы;
• 17 ноября 1942 года присвоено звание генерал-лейтенант интендантской службы;
• 11 мая 1944 года присвоено звание генерал-полковник интендантской службы.

Награды

• два ордена Ленина (в том числе 21.02.1945)
• три ордена Красного Знамени (в том числе 03.11.1944, 1949)
• орден Кутузова I степени (01.08.1944)
  • Медали в.т.ч.:
  • «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
  • «За оборону Москвы»
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Иностранные награды

• Орден «Крест Грюнвальда» (ПНР)
• Орден Партизанской Звезды (СФРЮ)

Ссылки

• [rosgenea.ru/?alf=5&page=2&serchcatal=%C4%F0%E0%F7%E5%E2&radiobutton=4 Центр генеалогических исследований]
• [www.generals.dk/general/Drachev/Pavel_Ivanovich/Soviet_Union.html Биография на сайте generals.dk]
• [russian-dossier.ru/taxonomy/term/6349 Страницы российской истории]
• [agarh.permkrai.ru/af/index.php?act=unit&fund=13415&opis=47502&unit=84343 Драчев Павел Иванович — главный интендант в годы ВОв]
• [www.podvignaroda.ru/?n=27992629 Драчев Павел Иванович на сайте «Подвиг народа»]

Отрывок, характеризующий Драчев, Павел Иванович

Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.