Драчук, Виктор Семёнович

Виктор Семёнович Драчук
Дата рождения:	11 ноября 1936(1936-11-11)
Место рождения:	с. Рудое Село, Володарский район, Киевская область, УССР, СССР
Дата смерти:	16 августа 1989(1989-08-16) (52 года)
Место смерти:	Киев, УССР, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	археология
Место работы:	Институт археологии АН УССР
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Альма-матер:	КГУ имени Т. Г. Шевченко
Известен как:	журналист, писатель, краевед и археолог

Ви́ктор Семёнович Драчу́к (11 ноября 1936, Рудое Село, Киевская область — 16 августа 1989, Киев) — советский журналист, писатель, краевед и археолог. Кандидат исторических наук.

Биография

После школы поступил на философский факультет КГУ им. Т. Г. Шевченко. Ещё будучи студентом, принимал активное участие в конференциях по археологии.

Руководил научным обществом Киевского университета и комиссией по работе с молодыми учёными АН УССР.

Сотрудник Института археологии АН УССР.

Заведующий отделом науки газеты «Киевский комсомолец».

В результате пережитой автомобильной катастрофы получил тяжёлую черепно-мозговую травму, попал в больницу в состоянии клинической смерти. Он утратил зрение, речь, слух, был полностью неподвижен. После многих лет эти функции были частично восстановлены усилиями друзей и медиков ГДР.

Опубликованная им в 1971 году брошюра «Шаг в неведомое» о росписях Таш-Аира близ Бахчисарая положила начало серии «Археологические памятники Крыма». Интересовался историей и дешифровкой древних письменностей. Также опубликовал исторические очерки по краеведению Крыма и по истории комсомола. Диссертация была посвящена тамгам скифских и боспорских правителей.

Сочинения

• Драчук В. С. Шаг в неведомое. — Симферополь: Крым, 1971. — 100 с. — ([forum.sevastopol.info/viewtopic.php?f=27&t=401816&start=225 Археологические памятники Крыма]). — 10 000 экз. (о росписях Таш-Аира близ Бахчисарая)
• Драчук В. С. Надпись на камне. — Киев: Наукова думка, 1971. — 148 с. (обл.) (о Тмутараканском камне)
• Драчук В. С. [kronk.spb.ru/library/drachuk-vs-1975.htm Системы знаков Северного Причерноморья: Тамгообразные знаки северопонтийской периферии античного мира первых веков нашей эры]. — Киев: Наукова думка, 1975. — 176, [48] с. — 10 000 экз. (в пер., суперобл.)
• Драчук В. С. Дорогами тысячелетий: О чём поведали письмена. — М.: Молодая гвардия, 1976. — 256 с. — (Эврика). — 100 000 экз. (о дешифровке древних письменностей)
  • Драчук В. С. Дорогами тысячелетий: О чём поведали письмена. — Изд. 2-е. — М.: Молодая гвардия, 1977. — 256 с. — (Эврика). — 150 000 экз.
• Драчук В. С. [ogeraldike.ru/books/item/f00/s00/z0000002/st003.shtml Рассказывает геральдика]. — М.: Наука, 1977. — 256 с. — (История нашей Родины). — Допечатка тиража 73 000 экз. (обл.)

• Драчук В. С., Кара Я. Б., Челышев Ю. В. Керкинитида—Гёзлёв—Евпатория. — Симферополь: Таврия, 1977. — 128 с. — (Археологические памятники Крыма). — 50 000 экз. (обл.)
• Драчук В. С., Смирнова В. П., Челышев Ю. В. Евпатория. — Симферополь: Таврия, 1979. — 112 с. — 50 000 экз. (в пер..)
• Драчук В. С. Восхождение к подвигу. — 1982. (о судьбе историка Павла Надинского (1894—1961))

Литература

• [www.terra-tavrika.com.ua/gournal_02_2011_article_15.shtml Виктор Драчук: бороться и искать… (Аллея крымских краеведов)] // Газета «Терра Таврика» № 2, 25 февраля 2011

Отрывок, характеризующий Драчук, Виктор Семёнович

Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.