Древесные кенгуру
Поделись знанием:
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
| Древесные кенгуру | ||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Научная классификация | ||||||||||||||
|
||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||
| Dendrolagus (Müller, 1840) | ||||||||||||||
|
|
Древесные кенгуру (лат. Dendrolagus, от др.-греч. δενδρο- +λᾰγώς «древесный заяц») — род в семействе кенгуровых.
Распространение
Древесные кенгуру обитают в тропических лесах острова Новая Гвинея (полуостров Чендравасих, индонезийская провинция Западная Новая Гвинея и дождевые леса Папуа — Новой Гвинеи), в северо-восточной части австралийского штата Квинсленд (полуостров Кейп-Йорк) и на близлежащих островах.[1] Большинство видов встречается в гористой местности, хотя некоторые из них можно найти на равнинах.
Внешний вид
Длина древесных кенгуру колеблется от 1,3 до 1,8 м, из них длина туловища с головой — 50—80 см, длина хвоста — 50—90 см. Вес животного варьируется от 5 до 18 кг. Верхняя часть древесных кенгуру окрашена в чёрный или серо-коричневый цвет, нижняя часть — в основном в белый цвет.
В отличие от своих наземных собратьев, древесные кенгуру имеют короткие задние ноги с широкой подошвой. Кроме того, на их лапах имеются длинные загнутые когти, которые помогают животному цепляться за стволы деревьев. Уши у древесных кенгуру округлой формы, а морда в сравнении с другими родами кенгуру укорочена. Хвост животного сильно опушён.
Образ жизни
Древесные кенгуру обитают в высокогорных тропических лесах. Являются отличными скалолазами и могут прыгать с одного дерева на другое на расстояние 9 м. Кроме того, могут спрыгивать на землю с высоты до 18 м. Животные ведут ночной образ жизни. В дневное время они прячутся на деревьях, а по ночам отправляются в поисках еды, спускаясь зачастую на землю, где передвигаются неуклюже небольшими прыжками. Питаются преимущественно растительной пищей (листьями и фруктами).[1]
Размножение
На свет появляется, как правило, один детёныш, который проводит в сумке матери почти год.[2] Продолжительность жизни — до 20 лет.
Виды
- Кенгуру Беннетта (Dendrolagus bennettianus)[3]: распространён в северо-восточной части Квинсленда.
- Кенгуру Дориа (Dendrolagus dorianus)[3]: обитает на территории большей части Новой Гвинеи на высоте от 600 до 3600 м. Самый крупный вид древесного валлаби.
- Кенгуру Гудфеллоу (Dendrolagus goodfellowi)[3]: обитает в центральной и юго-восточной части острова Новая Гвинея. Находится под угрозой исчезновения.
- Седой древесный кенгуру (Dendrolagus inustus)[4]: обитает в северной и западной части Новой Гвинеи, а также на близлежащих островах. Вид достаточно плохо изучен специалистами.
- Кенгуру Люмхольтца (Dendrolagus lumholtzi)[4], или кенгуру Лумхольтца[3]: распространён в северо-восточной части Квинсленда.
- Кенгуру Матчи (Dendrolagus matschiei)[4], или кенгуру Матши[3]: обитает на полуострове Хуон в Папуа — Новой Гвинее.
- Dendrolagus mbaiso: обитает в высокогорьях западной части Новой Гвинеи.
- Dendrolagus pulcherrimus: обитает в горах Торричелли Папуа — Новой Гвинеи, а также в горах Фоджа индонезийской провинции Западная Новая Гвинея.
- Папуасский древесный кенгуру (Dendrolagus scottae)[4]: обитает в горах Торричелли. Находится под угрозой исчезновения.
- Равнинный древесный кенгуру (Dendrolagus spadix)[4]: обитает в южной части Новой Гвинеи от территории Национального парка Лоренц до реки Флай.
- Dendrolagus stellarum: обитает в высокогорных районах западной части Новой Гвинеи.
- Медвежий кенгуру (Dendrolagus ursinus)[3]: обитает на полуострове Чендравасих.[5]
Напишите отзыв о статье "Древесные кенгуру"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.panda.org/about_our_earth/species/kangaroo/tree_kangaroo/ Tree Kangaroo] (англ.). WWF. Проверено 15 декабря 2009. [www.webcitation.org/66sT75Okv Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
- ↑ [www.itsnature.org/trees/mammals-trees/tree-kangaroo/ Tree Kangaroo] (англ.). It's nature. Проверено 15 декабря 2009.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 22. — 10 000 экз.
- ↑ 1 2 3 4 5 Полная иллюстрированная энциклопедия. «Млекопитающие» Кн. 2 = The New Encyclopedia of Mammals / под ред. Д. Макдональда. — М.: «Омега», 2007. — С. 436. — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-01346-8.
- ↑ [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/classification/Dendrolagus.html#Dendrolagus Genus Dendrolagus] (англ.). University of Michigan Museum of Zoology. Проверено 15 декабря 2009. [www.webcitation.org/66sT8Mb9p Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий Древесные кенгуру
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
