Древлеправославная поморская церковь

Не следует путать с Русской Древлеправославной Церковью.

Древлеправосла́вная помо́рская це́рковь (сокращённо ДПЦ) — современное официальное название крупнейшего религиозного объединения староверов поморского согласия. Как и многие беспоповские толки, ДПЦ не имеет трёхчинной иерархии; принятые у поморов таинства (Крещение, Исповедь) совершаются мирянами (духовными наставниками).

В истории России известна и под другими названиями — Церковное общество Христиан-Поморцев, Старообрядческая Поморская Церковь и др.

Поморское согласие

Согласие старообрядцев-беспоповцев, которые после смерти последних дораскольных священников отказались от практики приёма беглых попов (беглопоповство), то есть священников, переходящих из Русской православной церкви. В условиях отсутствия священства службы стали вестись избранными грамотными мирянами. На основе иноческого соловецкого устава был создан Поморский устав для ведения службы мирянам, в котором были опущены слова, которые произносились священниками. Также в Поморье на реке Выг был организован Выговский монастырь, ставший духовным центром всего согласия с конца XVII до середины XIX века. По ним и всё согласие получило наименование Поморского. Выговский монастырь имел свои представительства в Петербурге и в Москве. В Петербурге представительством монастыря была Моленная на Моховой улице, закрытая властями в 1852 году.

История церкви

Начало крупнейшему духовному центру поморского согласия было положено в 1694 году, когда была основана община на реке Выг — Выговская мужская обитель (Выговское общежительство). В 1706 рядом с ней основана женская Лексинская обитель. Выговская обитель прославилась составлением Поморских ответов, которые фактически стали апологетической основой для защиты Древлеправославия. Местные общины поморцев стали в начале XIX века важными экономическими центрами Севера России. В течение всего XVIII века среди староверов-поморцев велась полемика о бессвященнословном браке, то есть о возможности заключения брака в условиях отсутствия священства. В итоге брачный чин был утвержден в Выговском общежительстве на Соборе 1798 года. Несогласные с этим решением получили наименование старопоморцев, и постепенно влились в состав идеологически близких Филипповского и Федосеевского согласий. Благодаря введению брачного чина поморцы узаконили супружеские отношения, что со временем было признано и государством, что привело к возможности законной передачи имущества по наследству, и как следствие стало привлекательным для состоятельных староверов-беспоповцев.

Официальная церковная организация была образована после издания манифеста 17 апреля 1905 «О свободе вероисповедания». Первый Всероссийский собор поморцев прошёл 1—10 мая 1909 года в Москве, Второй — в 1912 году. Церковное общество староверов-поморцев стало именоваться Старообрядческой Поморской Церковью. В XIX и XX веках в поморское со­гласие перешёл ряд больших федосеевских общин Ленинграда, Псковской, Новгородской областей, Поволжья, Прибалтики. Таким образом, в советское время поморцы стали самым многочисленным беспоповским согласием. Съезд христиан-поморцев в 1923 году разработал положение о церкви поморцев, предусматривавшее учреждение высшего Ду­ховного совета и поместных (краевых, областных) духовных советов.

К концу 1930-х годов легальная церковная жизнь ДПЦ пре­кратилась: многие наставники были расстреляны, либо находи­лись в заключении или на нелегальном положении. С тех пор «по нужде» стал широко распространен институт «наставниц» — жен­щин, руководящих общинами за отсутствием наставников-мужчин.

После присоединения Прибалтики к СССР, местный поморский христианский центр (Высший старообрядческий совет), созданный в Вильно ещё в 1925 году, не стал закрываться, что послужило началом легализации беспоповского старообрядчества в СССР. В 1966 и 1974 годах в Вильнюсе (Вильно) состоялись Соборы ДПЦ, имевшие фактически всесоюзный характер и собравшие большое количество делегатов. Последний Собор, состоявшийся в советское время, прошёл в Вильнюсе в 1988 году, после чего начался процесс формирования поместных объединений ДПЦ в различных республиках.

Современное положение

В 1989 году был создан Российский совет ДПЦ, опекающий по­морцев России, Украины (в 1996 г. — 18 общин, ответственная об­щина — Харьковская), часть поморцев Беларуси (в 1996 г. — 22 общины, ответственная община — в г. Борисове), поморцев Молдавии (ответственная община — в г. Единец), Казахстана (в 1996 г. — 10 общин, ответственная община — в Риддере), Киргизии (ответ­ственная община — в Бишкеке).

В мае 2006, впервые с 1912 года в Санкт-Петербурге (в Рыбацком) прошёл III Всероссийский Собор Древлеправославной Поморской Церкви, а в мае 2012 года так же в Санкт-Петербурге, в Знаменском Соборном храме на Тверской улице состоялся IV Всероссийский Собор и Единый Собор ДПЦ в работе которого приняли участие все поместные объединения ДПЦ.

По данным Министерства юстиции РФ на 1 мая 2012 года на территории России зарегистрировано 50 религиозных организаций ДПЦ. Кроме того, без регистрации действует ещё более 200 общин и групп. За пределами России также имеется порядка 250 общин.

В настоящее время существует семь поместных объединений ДПЦ. Координационный орган — Единый Совет ДПЦ, созданный в 2001 году в Санкт-Петербурге, объединяющий духовные центры и отдельные общины на территории различных государств. Председатель Единого Совета — Олег Иванович Розанов. Поместные центры — Российский Совет ДПЦ, Центральный Совет ДПЦ Латвии, Высший Совет ДПЦ Литвы, Центральный Совет ДПЦ в Республике Беларусь, Центральный Совет ДПЦ Украины, Союз старообрядческих общин Эстонии, Высший Совет ДПЦ Польши.

В Древлеправославной Поморской Церкви действует несколько общественных организаций, издается периодическая литература (газеты и журналы), проводятся молодёжные и детские летние лагеря, действует два духовных училища (в Риге и Санкт-Петербурге), имеется две монастырские обители. Журнал-Календарь издается тиражом 10000 экз.

В настоящее время имеется следующее количество общин: В России — ок. 250 общин, в Латвии — 72, в Литве — 61, в Белоруссии — 42, на Украине — 35 общин, в Эстонии — 11, в Казахстане — 10, в Польше — 4, в США — 4, в Киргизии — 2, по одной общине в Молдавии, Румынии, Германии, Англии. Есть сведения о группах христиан-поморцев в таких странах как Финляндия, Швеция, Бразилия, Аргентина и Канада.

Руководители Древлеправославной Поморской Церкви

• Пичугин, Лев Феоктистович (1909-1912)
• Худошин, Терентий Акимович (1912-1927)
• Ершов, Павел Васильевич (1927-1930)
• Розанов, Олег Иванович (с 1989 года)

См. также

• Церковная реформа патриарха Никона
• Беспоповство
• Старообрядчество
• Выгорецкая обитель
• Поморские ответы
• Старообрядчество в Латвии

Литература

1. В. Барановский, Г. Поташенко. [kopajglubze.ucoz.ru/publ/8-1-0-40 Староверие Балтии и Польши: краткий исторический и биографический словарь]. Aidai (Вильнюс), 2005, стр. 141—153.
2. Юхименко Е. М. Выговское старообрядческое общежительство: комплексный подход к изучению //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2002. № 2 (8). С. 84-87.

Ссылки

• Раскол // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Поморское согласие // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Выгорецкая или Выговская пустынь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [drevlepravoslavie.forum24.ru Древлеправославие. Форум старообрядцев всех согласий]
• [samstar-biblio.ucoz.ru/publ/6-1-0-8 Древлеправославная Поморская Церковь (ДПЦ)]
• [www.staroobrad.ru Современное древлеправославие]
• [www.pomorian.narod.ru/ Сайт Невской Старообрядческой Поморской общины (СПб)]
• [www.starover.lt/ ДПЦ Литвы]
• [www.hierarchy.religare.ru/h-orthod-staroob-pomor.html Поморское согласие на сайте «Иерархия церквей»]
• [www.pomorian.org Библиотека Поморского Согласия]
• [www.pravenc.ru/text/180417.html Древлеправославная поморская церковь в Православной энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Древлеправославная поморская церковь

Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]