Древнегреческие монеты

Статья из серии: Древнегреческое искусство</span>
</tr>	Архитектура Чеканка монет Вазопись Скульптура Литература Музыка Театр

Древнегреческие монеты — широчайшая и старейшая группа в нумизматике. Группу древнегреческих монет обычно разделяют на следующие подгруппы:

• монеты собственно греческие: материка, островов, Малой Азии и греческих колоний на побережье Черного Моря;
• монеты Великой Греции, Сицилии, Карфагена и африканских колоний;
• монеты Сирии, Финикии, эллинистического Египта и Иудеи;
• «варварские» чеканки — Испании, Галлии и Британии, которые последовали сначала за греческими, а затем римскими монетами.

Классификация по периоду

Период чеканки древнегреческих монет охватывает 1 000 лет с конца 8 века до н. э. до середины 3 века нашей эры. Они образуют три группы:

• архаическая чеканка;
• классическо-греческая чеканка;
• греческо-римская чеканка.

Монеты первой группы серебряные, электронные, очень редко золотые. Представляют собой толстые куски металла неправильной круглой формы, имеющие на лицевой стороне любое изображение, иногда сопровождаемое надписью, а на оборотной стороне — квадратное или прямоугольное, а иногда и другой формы, углубление (quadratum incusum)

Монеты второй группы изготовлялись из золота, электрона, серебра и бронзы, они гораздо тоньше предыдущих; лицевая сторона их обычно несколько выпуклая, оборотная — наоборот, несколько вогнутая. На лицевой стороне почти всегда помещена голова в довольно сильном рельефе. Поверхности все еще остаются неровными, шероховатыми и наблюдаются скосы.

Монеты третьей группы, за небольшим исключением, все бронзовые, очень плоские, тонкие и широкие, с портретом римского императора на лицевой стороне.

Другая классификация древнегреческих монет, основанная на политической жизни Греции, разбивает их на монеты:

• автономные;
• монеты римского периода.

Классификация по изображениям

Изображения, помещавшиеся на монетах, главной целью имели указать город или страну, которым они принадлежали. Руководящим мотивом при выборе изображений служило религиозное чувство; замена религиозных изображений другими считалось нечестивым. Первое время изображались не сами божества, а лишь предметы, принадлежащие известному культу; вероятно, человеческое лицо было очень тяжелым для первых чеканщиков.

В зависимости от изображаемых фигур греческие монеты делятся на три класса:

• гражданской чеканки, а также царской без портретов правителей;
• царской чеканки с портретами;
• греческо-римской чеканки с головами императоров или без них

Первый класс

Монеты первого класса имеют на лицевой стороне изображение, а на оборотной — сначала имели углубления, а потом тоже изображения. Последнее или не имеет прямого отношения к лицевой стороне, или же служит дополнением к ней. Голова или бюст располагались на лицевой стороне, а группа, фигура или другие предметы — на оборотной. Если на монете две головы, то голова, размещенная на аверсе, изображается несколько увеличенной. Если изображение дополняет другое, то на лицевой стороне может быть голова божества, а на реверсе — предметы, ему посвященные.

Типы этого класса могут быть сгруппированы следующим образом:

• изображение правителя с одной стороны и образ богини Афины на обратной;
• голова или фигура местного божества, например, Афины Паллады — на афинских монетах;
• священные предметы: животное, посвященное известному божеству, — сова, черепаха; растение — оливковая ветвь, например; оружие и орудие — палка Геркулеса, щипцы Гефеста;
• голова или фигура местного духа — речного бога, нимфы озера, ручья, водопада;
• голова или фигура чудовища — например, минотавра;
• удивительное существо: пегас, грифоны и т. п.;
• голова или фигура героя или основателя города — ойкиста: Одиссей, младший Аякс;
• предметы, принадлежащие героям, или животные, причастные к ним — например, Каледонский вепрь или его клык;
• изображения священных или любых других мест, с которыми связаны местные предания: лабиринт Минотавра в Кноссе.
• изображения, связанные с любым религиозным и общественным праздником — например, колесница, победившая на Олимпийских играх, изображение Диоскуров как покровителей конских богов т.д.

Второй класс

Второй класс составляют монеты царской чеканки с изображениями правителя. Это изображение тоже признавалось священным, поскольку оно представляло лицо, причисленное к богам. Первое царское изображение — портрет Александра Македонского на монетах Лисимаха. Еще при жизни Александра его считали сыном Зевса — Амона, черты которого и придаются ему на монете.

Расположение портрета правителя на монетах быстро распространилось, весьма охотно принятое правителями государств, возникших на развалинах Македонской монархии (см. диадохи), а цари Египта и Сирии присвоили и себе титулы божеств. Александр уничтожил местные типы монет, принудив города своей великой монархии чеканить монету его типа и позволил лишь на обратной стороне помещать небольшие местные символы.

Преемники Александра придерживались этого правила, поэтому монеты этого периода получают новый характер. На лицевой стороне — портрет царя, который редко уступает место божеству, изображение которого обычно помещается на оборотной стороне (например, на сирийских тетрадрахмах — Аполлон). На ней также помещаются и символы, которые служат для обозначения места чеканки монеты.

Третий класс

Греческо-римские монеты появляются по мере захвата Римом территорий греческих государств. Монеты почти все бронзовые и демонстрируют дальнейшее отход от религиозных типов первых монет. Допускаются изображения знаменитых лиц (Гомера, Геродота в частности), картинные изображения священного характера, иногда имеющие карикатурный оттенок, аллегорические фигуры. Подобные изображения заимствовались из произведений скульптуры и разных предметов, например архитектурных памятников. К этому типу греческо-римских монет относятся и колониальные, чеканенные в римских колониях и имеющие латинские надписи. За исключением языка надписей, они подобны греческим царским монетам.

• Severus Alexander Tetradrachm 234 816871.jpg

  Монета Александра Севера с карикатурным изображением пленных

• PhareAlexandrie.jpg

  Монета с изображением Александрийского маяка

Классификация по художественным типам

По художественным типам, по совершенству чеканки древнегреческие монеты можно разбить на четыре периода:

• к первому периоду относятся монеты до первой половины VI века до н. э. Монеты эти архаичные, в виде небольших слитков неправильной формы. Изображения очень немногочисленны; легенд или надписей нет.

• второй период охватывает один век, между 580 до н. э. и 460 до н. э, и показывает уже значительное совершенство в чеканке. Эмблемы становятся сложнее, появляются фигуры и головы богов, героев; углубление обратной стороны также заполняется изображениями и легендами. Прогресс этот очень заметен на монетах Древних Афин. Вместо прежнего горгонейона теперь находится Афина, хотя и довольно грубого вида, а на оборотной стороне — сова, сопровождаемая полумесяцем, оливковой ветвью и легендой АΘЕ (ναίων). В это время появляются и вогнутые монеты Великой Греции, с выпуклым изображением лицевой стороны и тем же, но вогнутым, на обратном. К концу периода появляются великолепные македонские монеты, не уступающие своим совершенством монетам следующего периода.
• третий период — время от 460 до н. э. до 336 до н. э. — апогей чеканки греческих монет. В это время впервые встречаются имена граверов. Монеты Южной Италии и Сицилии демонстрируют ряд таких имен, тогда как в самой Греции и Малой Азии находим лишь имена Феодота на монетах Клазомен и Негаита на монетах Сидона, хотя, вероятно, сюда же относятся и некоторые отдельные буквы на монетах Сирии, Фессалии, Крита и т. д. Выполнение работ принадлежат Эвайнету и Кимону в Сиракузах и Феодота в Клазоменах. Первые два были современниками, хотя Эвайнет начал работать чуть раньше. Время их блестящей эпохи совпадает со временем тирании обоих Дионисиев — Старшего и Младшего — в Сиракузах, когда этим граверам поручено было изготовить большие серебряные монеты весом по 10 аттических драхм, названных «пентеконталитрамы», поскольку цена их соответствовала 50 фунтам меди. Монеты эти примечательны красотой Аретусы, чья голова помещена на аверсе. Отличительной особенностью этого периода является попытка помещать лицевые изображения анфас, а не в профиль. Нововведение это распространяется в 60-х годах четвертого века; появляются монеты Катании, Сиракуз, Метапонт, Фив и других греческих государств. Работе Феодота принадлежит замечательная монета Клазомен подобного типа.

• Thasitischer Trihemiobolus 729586 C.jpg

  Иллюстрация перехода к новой манере: серебряные оболы с Тасоса , оба 411-350 лет до н. э ...

• Thasitischer Trihemiobolus 735326 C.jpg

  .. с изображением Сатира в профиль (слева) и на ¾ (справа)

• четвертый и последний период начинается со временем Александра Великого. Хотя первые монеты имели высокую художественную ценность, но уже при преемниках Александра — диадохах — замечается постепенный упадок искусства, особенно на монетах Селевкидов и Птолемеев.

Вес монет

См. также: Древнегреческая драхма

Вес древнегреческих монет был разным, но все они были только долями разных талантов:

• тяжелого, иногда называемого ассирийским;
• легкого, или Вавилонского, который составлял половину первого.

Таланты эти проникли в Грецию: тяжелый — морем, из прибрежных финикийских городов, а легкий — сушей. С тяжелого таланта образовались таланты Фоке, Финикии, Птолемаиду, Эгины; из легкого — таланты Персии, Эвбеи, Аттики, Коринфа, Родоса.

Надписи на монетах

Надписи на древнегреческих монетах традиционно разделяют на главные и второстепенные. На гражданской чеканке главные надписи состоят из названия народа в родительном падеже множественного числа, которому принадлежала монета. Например, AΘ HNAI ΩN — афинян. На царской чеканке помещается имя правителя или имя и титул (в родительном падеже единственного числа, например, ΛΕΞΑΝΔΡΟΥ или ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΛΕΞΑΝΔΡΟΥ — нa монетах Александра Великого.

Второстепенные надписи относятся к второстепенным фигурам, изображенным на монетах. Например, АΘΛА — то есть награда; встречается на сиракузских декадрахмах и одновременно относится к изображенному на монете оружию. Иногда в качестве второстепенных надписей могли выступать имена магистратов или других властных чиновников, а на царских монетах — имена (иногда монограммы) городов и граверов, также даты чеканки. Часто надписи состоят из нескольких начальных букв названий городов, особенно в царской чеканке.

Распространение

Монеты некоторых государств иногда получали огромную популярность, а вместе с ней и повсеместный спрос. Такими, в частности, были афинские тетрадрахмы в течение V и 1-й половины IV вв. до н. э. Позже спросом пользовались Родосские статеры, а из золотых монет — статеры Кизика. После этого, почти два века были в обращении исключительно тетрадрахмы Александра и золотые статеры Филиппа II. Такой усиленный спрос на монеты эмитировавшему их государству доставлял значительную выгоду, что, в свою очередь, заставляло другие государстве подражать ему в выпуске монет.

Такое подражание можно разделить на греческое и варварское. Первое было двух видов: либо копировали только изображение, размещая собственные легенды, либо копировали и надписи, добавляя лишь маленький собственный символ. Подражание это выполнялось чрезвычайно мастерски. Иногда заимствовали какое-то особенно удачное изображение, например голову Афродиты с коринфских монет, Афины — с афинских, Аретусы — из Сиракузского и т. д.

Варварские подражания были гораздо грубее. Зачастую они передавали только приблизительные очертания исходного изображения, совершенно не заботясь о сходстве. Поместив на монете надписи, мастера старались, чтобы те занимали такое же положение на монетном диске, совершенно пренебрегая их содержанием. Переносились лишь некоторые наиболее легкие буквы или просто подобие букв.

Монетные союзы

Монетный союз	Члены союза	Начало/конец совм. использования	Монеты союзов
Союз Кротона и Сибариса Союз Кротона и Пандосии	Кротон, Сибарис, Пандосия	н/д	Статер: одна сторона монеты чеканилась по типу первого союзника, другая — второго
Беотийский союз	Фивы, Галиарт, Орхомен, Танагра, другие города	VI в. до н. э.	Монеты на основе эгинской монетной стопы: лицевая сторона — беотийский щит, оборотная — вдавленный рисунок из четырех крестообразно расположенных треугольников
Милетский союз	Милет, Самос, Клазомены, Хиос, другие города Малой Азии	Первое десятилетие V в. до н. э.	Электовые статеры и гекты (милетская монетная стопа): лицевая сторона — эмблема города, оборотная — вдавленные квадраты
Монетный союз Фокеи и Митилены	Фокея, Митилена	V в. до н. э.	Электовая гекта (фокейская монетная стопа)
Делосский союз	Афины, другие города (более 200 членов)	Середина V в. до н. э.	Афинская тетрадрахма («сова»), кизикин
Союз малоазийских городов (Антиспартанский союз)	Фивы, Афины, города малоазийского побережья	После 394 г. до н. э.	Тридрахма (хиосская монетная стопа) или дидрахма (эгинская монетная стопа) с надписью ΣΥΝ (от др.-греч. συνμαχιχόν νόμισμα — союзная монета)
Этолийский союз	н/д	До 322 г. — 189 г. до н. э.	Аттическая (александровская) тетрадрахма с надписью Αιτωλών, означающей принадлежность союзу
Ахейский союз	Коринф, другие города (всего 43 города)	279—146 гг. до н. э.	Коринфский статер, триобол (полудрахма) с монограммой союза (эгинская монетная стопа)
н/д	Пергам, Эфес, другие города Мисии, Ионии, Лидии и Фригии	I в. до н. э.	Кистофор (на ранних выпусках отчеканены буквы BAEY)
Союз Афин и Смирны	Афины, Смирна	Императорский период	Союзная монета: Афины представлены фигурой Афины, Смирна — крылатой Немезидой, держащей в руке узду

Литература

• Древнегреческие монеты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Зограф А.Н. [www.sno.pro1.ru/lib/zograf/index.htm Античные монеты] / Материалы и исследования по археологии СССР. — Вып. 16. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1951.
• [www.academia.edu/3685460/_._._._._._._ Фигейра Т.Дж. Спартанские железные деньги и идеология средств существования в архаической Лаконии // Античная древность и средние века. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001. Вып. 32. С. 5—28.]
• Grierson, Philip (1975), Numismatics, Oxford, Oxford University Press ISBN 0-19-885098-0
• Head, Barclay V. (1911), Historia Numorum; A Manual of Greek Numismatics, Oxford: Clarendon Press.
• Hill, George Francis (1906), [books.google.com/books?id=_4MWAAAAYAAJ&printsec=frontcover Historical Greek Coins]., London : Archibald Constable and Co.
• Jenkins, H.K. (1990), Ancient Greek Coins, Seaby, ISBN 1-85264-014-6
• Kayhan, Muharram & Konuk, Koray (2003), From Kroisos to Karia; Early Anatolian Coins from the Muharrem Kayhan Collection, ISBN 975-8070-61-4
• Kraay, Colin M. (1976), Archaic and Classical Greek Coins, New York: Sanford J. Durst, ISBN 0-915262-75-4.
• Melville Jones, John R., 'A Dictionary of Ancient Greek Coins', London, Seaby 1986, reprinted Spink 2004.
• Melville Jones, John R., Testimonia Numaria. Greek and Latin texts concerning Ancient Greek Coinage, 2 vols (1993 and 2007), London, Spink, 0-907-05-40-0 and 978-1-902040-81-3.
• Ramage, Andrew and Craddock, Paul (2000), King Croesus' Gold; Excavations at Sardis and the History of Gold Refining, Trustees of the British Museum, ISBN 0-7141-0888-X.
• Rutter N. K, Burnett A. M., Crawford M. H., Johnston A. E.M., Jessop Price M (2001), Historia Numorum Italy, London: The British Museum Press, ISBN 0-7141-1801-X.
• Sayles, Wayne G., [books.google.com/books?id=VonX-nPVFn4C&printsec=frontcover Ancient Coin Collecting]., Iola, Wisconsin : Krause Publications, 2003.
• Sayles, Wayne G., [books.google.com/books?id=iAnweepmTSMC&printsec=frontcover Ancient Coin Collecting II: Numismatic Art of the Greek World"]., Iola, Wisconsin : Krause Publications, 2007.
• Sear, David, «Greek Coins and Their Values: Volume 1», London: Spink.
• Sear, David, «Greek Coins and Their Values: Volume 2» London: Spink.
• Seltman, Charles (1933), Greek Coins, London: Methuen & Co., Ltd.
• Seltman, Charles, Masterpieces of Greek Coinage, Bruno Cassirer — Oxford, 1949.
• Thompson M., Mørkholm O., Kraay C. M. (eds): An Inventory of Greek Coin Hoards, (IGCH). New York, 1973 ISBN 978-0-89722-068-2
• Sylloge Nummorum Graecorum:
  • American Numismatic Society: The Collection of the American Numismatic Society, New York
• Ward, John, [books.google.com/books?id=mBgaAAAAIAAJ&printsec=frontcover Greek Coins and their Parent Cities]., London : John Murray, 1902. (accompanied by a catalogue of the author’s collection by Sir George Francis Hill)

Отрывок, характеризующий Древнегреческие монеты

Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.