Древнегреческие наёмники

Древнегреческие наёмники (греч. μισθοφόροι) — как феномен расцвёл в античном мире в V веке до н.э. после Пелопоннесской войны. Они пришли на смену полисно-племенному ополчению, превратив военное ремесло в профессию. Отчасти этому способствовало развитие военного искусства, появление тяжеловооружённых гоплитов и построения фаланги. Наёмники нередко становились личной гвардией тиранов. Впоследствии для нейтрализации негативных аспектов наёмничества были созданы военные поселения (Клерухия).

В Египте

Нанимателями греческих наёмников часто становились фараоны Саисской династии. Число греческих наёмников в Египте достигало 20 тысяч и они занимали отдельный квартал в Мемфисе. Однако они не всегда были надёжными защитниками. Так Египет был захвачен персами Камбиса II во многом благодаря предательству древнегреческих наёмников во главе с Фанесом из Галикарнаса.

В Персии

О месте и роли древнегреческих наёмников в державе Ахеменидов рассказывает Ксенофонт в автобиографическом произведении Анабасис Кира, где они набирались как гвардия сатрапов. Один из сатрапов Кир Младший сумел собрать значительное войско из греческих наемников (10 тысяч) и пытался захватить власть в Персии. Известным греческим наёмником на службе у персов был Мемнон Родосский, который принял деятельное участие в сопротивлении македонской агрессии. Принимали греческие наёмники участие в битве при Гавгамелах. На стороне персов сражалось около 2000 греков под командованием двух стратегов фокейца Патрона и этолийца Главка.

В Карфагене

Зарекомендовали себя греческие наёмники и в годы Первой Пунической войны, сражаясь против римлян на стороне карфагенян. Спартанскому стратегу Ксантиппу были даны особые полномочия и он фактически возглавил армию.

Ссылки

• Парк Герберт Уильям. Греческие наёмники. «Псы войны» древней Эллады. Москва, Центрполиграф, 2013. 287 с. ISBN 978-5-9524-5093-6. Herbert William Parke (1933).

Отрывок, характеризующий Древнегреческие наёмники

Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.