Древнеисландский язык

Древнеисландский язык
Самоназвание:	Norrœnt mál, Dǫnsk tunga
Страны:	Скандинавия, Исландия, Гренландия, Фарерские о-ва, Ирландия, Британские о-ва, Винланд
Вымер:	Развился в современный исландский язык
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Индоевропейская семья Германская ветвь Скандинавская группа
Письменность:	руны, латиница
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	non
ISO 639-3:	non
См. также: Проект:Лингвистика

Древнеисла́ндский язы́к (исл. fornnorræna, норв. norrønt språk) — язык западноскандинавской подгруппы германских языков, использовавшийся до середины XIV века выходцами из современной Норвегии (викингами), заселившими Исландию. Первоначально не отличался от древненорвежского языка, назывался также «norrœnt mál», что означает «северная речь». Со временем оба языка стали существенно отличаться друг от друга. Входит в группу древнескандинавских языков.

До конца эпохи викингов (около 1050 г.) различия внутри скандинавских диалектов были совсем небольшими, хотя расхождения между древневосточноскандинавским и древнезападноскандинавским появились, вероятно, уже к VII веку. К древнезападноскандинавскому (общему языку Норвегии, Исландии, Фарер и викингских поселений в Ирландии, Британии, Гренландии) иногда применяется название «древнесеверный» (по-русски оно используется редко, однако английский термин Old Norse употребим весьма широко). Большая часть письменных источников, из которых нам известно о древнезападноскандинавском языке, как раз древнеисландские, поэтому в русской традиции древнеисландский выступает «представителем» всех древних скандинавских языков (если нет необходимости цитировать специально, к примеру, древнешведские формы).

Современный исландский язык менее других отклонился от древнескандинавского состояния. В нормализованной письменной форме древнеисландский понимаем современными носителями исландского языка. Фарерский язык имеет также много общего с современным исландским, но значительно изменился под влиянием датского и норвежского языков.

Фонология

Гласные

Долгота у большинства гласных имеет смыслоразличительное значение, противопоставлены краткие и долгие гласные. В орфографии долгие гласные отмечают знаком акута.

+ Древнеисландские гласные
	Передние гласные				Задние гласные
	Неогубленные		Огубленные
Верхнего подъёма	i	iː	y	yː	u	uː
Среднего подъёма	ɛ	eː	œ	øː	o	oː
Средне-нижнего подъёма					ɔ	ɔː
Нижнего подъёма	æ	æː			ɒ	ɒː

Согласные

Древнеисландский язык имеет шесть глухих фонем. Из них фонема p используется редко, а фонемы d и b не используются между гласными из-за фрикативных аллофонов прагерманского языка. Фонема /g/ выступает как велярный согласный звук [ɣ] кроме начала слова и случаев, когда он сдвоен. Фонемы /p/, /b/ — смычные глухой и звонкий соответственно.

	Губной	Зубной	Альвеолярный	Палатальный	Велярный	Глоттальный
Глухой	p b		t d		k ɡ
Носовой	m		n
Фрикативный	f	θ ð	s		(x)	h
Аппроксимант	w			j
Плавный			r l

Велярный фрикатив [x] является аллофоном звука /h/, произносимым в комбинации с hv [xw], hl [xl], hr [xɾ] и hn [xn] в словах типа hvat «что», hlaupa «бежать», hringr «кольцо», hnakki «шея».

Орфография

Стандарты правописания древнеисландского языка, в основном следующие фонемному принципу, появились в XIX веке. Среди вариантов нормализации, наиболее общепринятым в академических изданиях стал вариант, во многом основанный на положениях «Первого грамматического трактата» XII века с адаптацией под орфографию эпохи расцвета древнеисландской литератры середины XIII века. Самой значительной его особенностью стало то, что было отмечено нефонематическое различие между звонкими и глухими зубными фрикативными [θ] [ð]. Как отмечено выше, долгие гласные отмечены знаком акута. Большинство других букв пишется теми же символами, что и в алфавите МФА, за исключением нижеследующих:

+ Буквы, не совпадающие с символами МФА
IPA	Стандартный	Альтернативный
ɔ	ǫ	ö
æː	æ
œ	ø	ö
øː	œ	ǿ
θ	þ
w	v

Грамматика

Древнеисландский являлся высоко флективным языком. Большинство сложных грамматических форм сохранено в современном исландском языке.

Древнеисландские существительные имеют три грамматических рода — мужской, женский и средний. Существительные, прилагательные и местоимения имеют четыре падежа : именительный, родительный, дательный и винительный, а также единственное и множественное число. Некоторые местоимения (первое и второе лицо) могут иметь двойственное число в дополнение к единственному и множественному.

Существует несколько классов существительных в каждом роде, ниже представлены примеры типичных парадигм:

+ Существительное мужского рода armr («рука»)
Падеж	Единственное число	Множественное число
Именительный	armr	armar
Родительный	arms	arma
Дательный	armi	ǫrmum
Винительный	arm	arma

+ Существительное женского рода hǫll («зал»)
Падеж	Единственное число	Множественное число
Именительный	hǫll	hallir
Родительный	hallar	halla
Дательный	hǫllu	hǫllum
Винительный	hǫll	hallir

+ Существительное среднего рода troll («напев»):
Падеж	Единственное число	Множественное число
Именительный	troll	troll
Родительный	trolls	trolla
Дательный	trolli	trollum
Винительный	troll	troll

Определенный артикль был выражен как суффикс, например troll (неопр.) — trollit (опр.), hǫll (неопр.) — hǫllin (опр.), armr (неопр.) — armrinn (опр.).

Глаголы спрягались в единственном и множественном числе, в настоящем и будущем времени, в показательном, обязательном и сослагательном наклонении.

Тексты

Самые ранние рукописи на древнеисландском языке, начиная с VIII века, были написаны рунами. Руны широко использовались в Скандинавии вплоть до XV века (правда, в самой Исландии рунических памятников очень мало), а с принятием христианства в XI веке стал использоваться латинский алфавит. Самые старые сохранившиеся тексты с использованием латинского шрифта относятся к XII веку. Впоследствии на древнеисландском языке была создана уникальная в средневековой Европе народная литература. Больше всего получили известность исландские саги, но кроме них сохранилось большое количество религиозной литературы, переводов рыцарских романов, классической мифологии, Ветхого Завета, а также учебных материалов, грамматических трактатов и официальных документов и писем.

Пример текста

Нижеследующий текст является отрывком из «Саги об Эгиле». Рукопись, из которой представлен данный отрывок, является самым старым сохранившимся списком этой саги, это так называемый «θ-fragment» XIII века. Текст чётко показывает, как незначительно изменился язык в сторону современного исландского языка. Последняя версия саги была написана на современном исландском языке. Текст, однако, демонстрирует, с какими трудностями перевода может столкнуться современный читатель.

Дословный текст рукописи	Нормализованный текст с использованием древнеисландской грамматики	Современный исландский язык
ÞgeiR blundr systor s egils v þar aþingino & hafði gengit hart at liþueizlo við þst. h bað egil & þa þstein coma ser t staðfesto ut þangat a myrar h bio aðr fyr suNan huit a fyr neþan blundz vatn Egill toc uel aþui. oc fysti þst at þr leti h þangat fa ra. Egill setti þorgeir blund niðr at ana brecko En stein fǫrði bustað siN ut yf lang á. & settiz niðr at leiro lǫk. En egill reið hei suðr anes ept þingit m flocc siN. & skilðoz þr feðgar m kęrleic	Þorgeirr blundr, systursonr Egils, var þar á þinginu ok hafði gengit hart at liðveizlu við Þorstein. Hann bað Egil ok þá Þorstein koma sér til staðfestu út þangat á Mýrar; hann bjó áðr fyrir sunnan Hvítá, fyrir neðan Blundsvatn. Egill tók vel á því ok fýsti Þorstein, at þeir léti hann þangat fara. Egill setti Þorgeir blund niðr at Ánabrekku, en Steinarr fœrði bústað sinn út yfir Langá ok settisk niðr at Leirulæk. En Egill reið heim suðr á Nes eptir þingit með flokk sinn, ok skildusk þeir feðgar með kærleik.	Þorgeir blundur, systursonur Egils, var þar á þinginu og hafði gengið hart að liðveislu við Þorstein. Hann bað Egil og þá Þorstein að koma sér til staðfestu út þangað á Mýrar; hann bjó áður fyrir sunnan Hvítá, fyrir neðan Blundsvatn. Egill tók vel á því og fýsti Þorstein, að þeir létu hann þangað fara. Egill setti Þorgeir blund niður að Ánabrekku, en Steinar færði bústað sinn út yfir Langá og settist niður að Leirulæk. En Egill reið heim suður á Nes eftir þingið með flokk sinn, og skildust þeir feðgar með kærleik.

Литература

• Gordon, Eric V. and A.R. Taylor. Introduction to Old Norse. Second. ed. Oxford: Clarendon Press, 1981.

Ссылки

В Инкубаторе Викимедиа есть пробный раздел Википедии на древнеисландском языке

В Викисловаре список слов древнеисландского языка содержится в категории «Древнеисландский язык»

• [norse.ulver.com/grammar/intro/language.html Сайт, посвящённый древнеисландскому языку]

Отрывок, характеризующий Древнеисландский язык

Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.