Древний Север

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Древний Север (валл. Yr Hen Ogledd или просто Y Gogledd) — валлийское название послеримских бриттских королевств, образовавшихся на территории нынешней Северной Англии и Южной Шотландии. Расцвет их приходится на IVVI века нашей эры; в конце концов их территорию поделили англосаксы и растущее королевство Шотландия.

Древневаллийские генеалогии возводят почти все королевские роды Древнего Севера к одному прародителю — Коэлю (Колю) Старому (иногда считается, что именно он был прототипом «Старого короля Коля» из английских детских стишков). Имеющиеся данные позволяют датировать его жизнь примерно 350420 годами, то есть как раз временем окончательного ухода римских войск из Британии.

С началом англосаксонского вторжения бритты начинают организовывать собственные королевства, главным образом в нынешнем Уэльсе, на юго-западе и севере Римской Британии (восток острова был завоёван достаточно быстро). Дж. Моррис предполагал, что Коэль Старый был представителем римской знати, организовавшим сопротивление романизованных бриттов и являвшимся последним дуксом Британнии командующим римскимии пограничными частями на севере острова (лат. Dux Britanniarum).





Королевства и регионы

Крупные королевства[1]

  • Альт Клут (валл. Alt Clut) или Истрад Клуд (валл. Ystrad Clud), позднее известное как королевство Стратклайд (буквально «Долина Клайда») — королевство с центром в районе современного Дамбартона (Шотландия), крупнейшее и наиболее хорошо изученное из бриттских королевств, кроме того и дольше всех просуществовавшее. Оно было поглощено Шотландией только в XI веке.
  • Элмет (валл. Elmet) — королевство с центром в западном Йоркшире (северная Англия). Располагалось южнее остальных королевств британского севера и восточнее Уэльса. Погибло в начале VII века.
  • Гододдин (валл. Gododdin) — королевство на северо-востоке Англии и юго-западе Шотландии, территории, населённой в железном веке племенем вотадинов. Королевство получило известность, благодаря поэме Анейрина «Y Gododdin», повествующей о гибели армии Гододдина в битве при Катраэте против англов Берниции.
  • Регед (валл. Rheged) — крупное королевство, занимавшее часть современной Камбрии, хотя площадь его точно не известна. История королевства тесно связано с именем короля Уриена, чьё имя связано со многими районами северо-западной Британии.

Малые королевства

Иные территории, близкие бриттскому Северу

  • Королевство Мэн — королевство, основанное скандинавами на острове Мэн
  • Королевство пиктов — одно или два королевства на северных землях Британии; происхождение пиктов до сих пор не выяснено.
  • Дал Риада — королевство на северо-западных территориях Британии, основанное выходцами из Ирландии.

Борьба с англосаксами

Постепенно территория бриттских владений сокращалась: так, при жизни Уриена Регедского (конец VI века) бритты ещё вели сражения за Линдисфарн и владели Элметом (см. Талиесин), но уже около 600 года войска Гододина отправились отвоёвывать Катрайт в Северном Йоркшире у англосаксов, что и описано в поэме Анейрина «Гододин».

В 613 или 616 году произошла битва при Честере, в которой англосаксонские войска короля Нортумбрии Этельфрита нанесли поражение Селиву, королю Поуиса, выступившему в союзе с небольшим королевством Рос. После этой битвы англосаксы вышли к Ирландскому морю, и бриттский Север был отрезан от Уэльса (юго-запад — Думнония, Сомерсет и Керноу (Корнубия) и Лионессе — был изолирован ещё после битвы при Деорхаме в 577 году). После этого территория бриттских королевств неуклонно сокращалась. Дольше всех, вероятно, держался Стратклайд: в обеих версиях «Гододина» присутствует так называемое «предисловие рассказчика»[7], где говорится о битве при Страткарроне (642), в которой стратклайдские бритты победили ирландцев Дал Риады. Под 756 годом Ольстерские анналы сообщают об успешной осаде столицы Стратклайда, проведённой Энгусом I, королём пиктов, и нортумбрийским правителем Эдбертом. К концу IX века бриттская династия в Стратклайде уступает престол младшей линии шотландских королей (последний король Стратклайда, упоминающийся в валлийских генеалогиях, — Рин ап Артгал, скончавшийся, видимо, в 878 году). С этого времени начинается активное проникновение в Стратклайд шотландского и скандинавского элемента. Однако сведения о бриттском населении в Шотландии сохранились даже до XI века (см. кумбрийский язык).

Связи между Уэльсом и Севером всегда были достаточно сильны: так, королевский дом Гвинеда был основан выходцем из Гододина. В Уэльсе сохранились генеалогии королевских родов Севера, к северному материалу имел доступ составитель Historia Brittonum, а наследие северных поэтов Анейрина и Талиесина стало неотъемлемой частью валлийской культуры: вместе с Лливархом Старым и Хелед их причисляют к «первым поэтам» (валл. Cynfeirdd) Уэльса.

См. также

Напишите отзыв о статье "Древний Север"

Примечания

  1. 1 2 3 Koch, John T. (2006). Celtic Culture: A Historical Encyclopedia. ABC-CLIO. ISBN 9781851094400.
  2. Bromwich, Rachel; Idris Llewelyn Foster, R. Brinley Jones (1978). Astudiaethau ar yr Hengerdd: Studies in Old Welsh Poetry. University of Wales Press. ISBN 0708306969.
  3. Morris-Jones, John (1918). "Taliesin". Y Cymmrodor www.archive.org/details/ycymmrodor28cymmuoft
  4. Williams, Ifor (1968). The Poems of Taliesin: Volume 3 of Mediaeval and Modern Welsh Series. Dublin Institute for Advanced Studies.
  5. Bromwich, Rachel (2006), Trioedd Ynys Prydein: The Triads of the Island of Britain, University of Wales Press, ISBN 0-7083-1386-8
  6. Dumville, David (1994). "The eastern terminus of the Antonine Wall: 12th or 13th century evidence". Proceedings of the Society of the Antiquaries of Scotland 124: 293–298. ads.ahds.ac.uk/catalogue/adsdata/PSAS_2002/pdf/vol_124/124_293_298.pdf.
  7. Charles Edwards, T. M. 1978. «The authenticity of the Gododdin: a historian’s view». In Bromwich, Rachel & R. Brinley Jones (eds) Astudiaethau ar yr hengerdd: cyflwynedig i Syr Idris Foster Caerdydd: Gwasg Prifysgol Cymru, pp. 44—71

Литература

  • Диллон, М., Чедвик, Н. (2002) Кельтские королевства. СПб: Евразия.
  • Jackson, Kenneth H. (1969). The Gododdin: The Oldest Scottish poem Edinburgh: Edinburgh University Press
  • Morris, John (1973). The Age of Arthur. London: Weidenfeld & Nicolson
  • Koch, John T. (1997). The Gododdin of Aneurin: text and context from Dark-Age North Britain Cardiff: University of Wales Press
  • Williams, Ifor, (1938). Canu Aneirin: gyda rhagymadrodd a nodiadau Aberystwyth: Gwasg Prifysgol Cymru.

Отрывок, характеризующий Древний Север

– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.