Дремлюга, Владимир Александрович
| Владимир Александрович Дремлюга | |
 | |
| Род деятельности: |
диссидент, правозащитник |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Владимир Александрович Дремлюга (19 января 1940, Саратов — 26 мая 2015) — советский диссидент, участник демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади против ввода советских войск в Чехословакию.
Учился в Ленинградском университете, был исключен за «недостойное поведение, порочащее звание советского студента». Работал поездным электриком.
Политзаключенный (1968—1974). За участие в демонстрации против ввода войск в Чехословакию был приговорен к трем годам колонии общего режима. В конце первого срока был судим за антисоветские высказывания в беседах с другими заключенными и получил еще три года. Под угрозой еще одного срока был вынужден подписать «покаянное письмо», фрагменты которого были опубликованы в газете «Социалистическая Якутия».
Эмигрировал из СССР в США в 1974 году, проживал вдвоем с женой в г. Джерси-Сити, штат Нью-Джерси.
В 2005 г. принял участие в съёмках документального фильма «Они выбирали свободу»[1].
Напишите отзыв о статье "Дремлюга, Владимир Александрович"
Примечания
- ↑ [www.newsru.ru/russia/01dec2005/film.html В Москве прошла презентация фильма «Они выбрали свободу» об истории диссидентов в СССР] // Newsru.com, 1 декабря 2005 г.
Литература
- Алексеева Л. М.. Поколение оттепели. — М.: Захаров, 2006. — ISBN 5-8159-0603-4.
| ||||||
|
Это заготовка статьи о диссиденте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Дремлюга, Владимир Александрович
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
