Дресслер, Вольфганг

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Вольфганг Дресслер (нем. Wolfgang U. Dressler, род. 22 декабря 1939) — австрийский лингвист, профессор Венского университета. Автор работ в области фонологии, морфологии, лингвистики текста, психолингвистики, детской речи. Один из основных теоретиков т. н. теории естественности.

Окончил Венский университет (1962). Работал в Риме, Париже, Австрийской академии наук и Институте языкознания Венского университета. В 1970—1971 в США, с 1971 — профессор общей и прикладной лингвистики в Вене. Выступает с курсами и преподаёт в других научных центрах.

Начинал как индоевропеист. С 1969 исследователь дискурса (лингвистики текста) в рамках генеративизма, но вскоре стал критиком этого течения. Изучал бретонский язык с различных точек зрения, в том числе социолингвистической (как образец «смерти языка»). В 1970-е исследовал афазию. С этого времени Дресслер начинает разрабатывать свои теории, с точки зрения общих вопросов интересные и дискутировавшиеся многими авторами других направлений, но не привлекающие большого количества последователей вне германоязычных школ; сначала «социофонология», затем «теория естественности», созданная не им, но в наибольшей степени им развитая («естественная фонология», «естественная морфология» и т. п.; в этой области работают/работали также В. Майерталер, В. Вурцель и др.). С его точки зрения, на стадии детской речи язык проходит «самоорганизацию» и выстраивает «естественную» систему правил. Автор работ по семиотике.



Работы

  • Dressler, W.U., R. de Beaugrande. Einführung in die Textlinguistik. Tübingen, Niemeyer, 1981; (английский перевод) Introduction to Text Linguistics. London, Longman 1981
  • Dressler, W.U. Morphonology. Ann Arbor, Karoma Press, 1985
  • Dressler, W.U., W. Mayerthaler, O. Panagl, W.U. Wurzel. Leitmotifs in Natural Morphology. Amsterdam, Benjamins, 1988
  • Dressler, W.U., Lavinia Merlini Barbaresi. Morphopragmatics. Berlin: Mouton de Gruyter 1994.

Напишите отзыв о статье "Дресслер, Вольфганг"

Ссылки

  • [www.univie.ac.at/linguistics/personal/dressler/ Домашняя страница]

Отрывок, характеризующий Дресслер, Вольфганг

– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.