Дрест
Поделись знанием:
__DISAMBIG__
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
Дрест:
- Дрест I — легендарный король пиктов.
- Дрест II — король пиктов, правивший в VI веке.
- Дрест III — король пиктов в VI веке.
- Дрест IV — король пиктов в VI веке.
- Дрест V — король пиктов в 579—580 гг
- Дрест VI — король пиктов в 662—671 годах.
- Дрест VII — король пиктов в 724 - 726 или 729 гг.
- Дрест VIII — король пиктов в 782 - 787 гг.
- Дрест IX — король пиктов в 834 - 836/837 гг.
- Дрест X — король пиктов в 845 - 848 гг.
 |
Список статей о тёзках. Если вы попали сюда из текста другой статьи Википедии, следует уточнить ссылку так, чтобы она указывала на статью о конкретном человеке. См. также [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Категория:Персоналии_по_алфавиту&from=%D0%94%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82 полный список] существующих статей о персонах. |
Напишите отзыв о статье "Дрест"
Отрывок, характеризующий Дрест
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
