Дречин, Семён Владимирович
Поделись знанием:
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
| Семён Дречин | ||
| Имя при рождении: |
Семён Вульфович Дречин | |
|---|---|---|
| Профессия: | ||
| Годы активности: |
1933—1980 | |
| Театр: | ||
| Награды: |
| |
Семён Владимирович (Вульфович) Дречин (24 декабря 1914 (6 января 1915), Минск — 1 августа 1993, там же) — советский артист балета, балетмейстер. Народный артист Белорусской ССР (1954).
Содержание
Биография
Родился в семье музыкантов Вульфа и Эсфири Иосифовны Дречиных. Окончил Белорусскую студию оперы и балета (1933). В 1933—1941 и с 1944—1959 (в 1950—1959 также балетмейстер) — солист Государственного театра оперы и балета БССР (в 1941—1944 — солист Большого театра в Москве). В 1959—1964 балетмейстер театров оперы и балета Уфы, Львова, Саратова, Самары, Кишинёва, Улан-Удэ. В 1971—1973 художественный руководитель ансамбля танца БССР, в 1973—1980 балетмейстер Государственного театра музыкальной комедии БССР.
Партии
- «Соловей» М. Е. Крошнера — Симон
- «Дон-Кихот» Л.Миннкуса — Базиль
- «Пламенные сердца» В.Золотарёва — Янко
- «Бахчисарайский фонтан» Б.Асафьева — Гирей
- «Лебединое озеро» П.Чайковского — Зигфрид
- «Князь-озеро» В.Золотарёва — Василь
- «Конек-Горбунок» Ц.Пуни — Иванушка
- «Эсмеральда» Ц.Пуни — Клод
- «Красный мак» Р.Глиэра — Ли Шанфу
Постановки
- «Красный мак» (1950)
- «Эсмеральда» (1951)
- «Шопениана» (1952)
- «Лауренсия» (1955)
- «Голубой Дунай» (1958)
- «Звезда Венера» (1971)
- «Поэма о негре» Дж. Гершвина (1962)
- «Болеро» М.Равеля (1962, автор либретто)
- «Волжская легенда» А. И. Хачатуряна
- «Озорные частушки» Р. К. Щедрина (1965)
- «Сломанный меч» (1960)
- «Антоний и Клеопатра» Ц.Пуни (1971)
- «Радда» Д.Г Гершфельда по рассказу «Макар Чудра» М.Горького (1974, автор либретто)
- «Гюльназира» Н.Сабитова (один из авторов сценария)
- «Франческа да Римини»
- «Сольвейг» Э.Григ
Напишите отзыв о статье "Дречин, Семён Владимирович"
Примечания
Ссылки
- [www.rujen.ru/index.php/ДРЕЧИН_Семен_Владимирович Дречин, Семён Владимирович] — статья из Российской еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Дречин, Семён Владимирович
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
