Дриберг, Том

Том Дриберг Tom Driberg
Депутат Палаты общин от избирательного округа Малдон
25 июня 1942 года — 26 мая 1955 года
Депутат Палаты общин от избирательного округа Баркинг
8 октября 1959 года — 28 февраля 1974 года
Рождение:	22 мая 1905(1905-05-22) Кроуборо, Суссекс, Великобритания
Смерть:	12 августа 1976(1976-08-12) (71 год) Паддингтон, Лондон, Великобритания
Супруга:	Эна Мэри Дриберг (в девичестве Литтлтон)

Томас Эдвард Нил Дриберг, барон Брэдвелл (англ. Thomas Edward Neil Driberg, Baron Bradwell, 22 мая 1905, Кроуборо — 12 августа 1976, Паддингтон), более известный как Том Дриберг — британский журналист и политик. Член Палаты общин в 1942—1955 и в 1959—1974 годах. В течение 20 лет состоял в Коммунистической партии Великобритании, в 1942 году впервые избрался в парламент как независимый кандидат, в 1945 году вступил в Лейбористскую партию. Никогда не занимал министерских постов, но был одним из наиболее влиятельных деятелей Лейбористской партии. В течение многих лет был популярной и влиятельной фигурой в левой политике.

Родился в семье колониального офицера. Учился в Крайст-Чёрч-колледже Оксфордского университета, но провалился на выпускных экзаменах. Попробовал себя в качестве поэта, затем устроился на работу в Daily Express, сначала корреспондентом, а затем колумнистом. Регулярно публиковался в Reynolds News и других левых изданиях. Составлял кроссворды для Private Eye. Написал несколько книг, среди которых биографии Лорда Бивербрука и советского разведчика Гая Бёрджесса. В 1974 году ушёл на пенсию, после чего получил пожизненное пэрство.

Был открытым геем, и это несмотря на то, что до 1967 года гомосексуализм в Великобритании считался преступлением. Наряду с известными и уважаемыми фигурами в мире литературы и политики, дружил с оккультистом Алистером Кроули и близнецами Крэй. В 1969 году оказал кришнаитам содействие в открытии их первого храма в Европе. Несмотря на свой образ жизни, был приверженцем и деятелем англокатолицизма («Высокая церковь»). После смерти Дриберга, в СМИ появлялись сообщения о том, что он был агентом MI5, КГБ, или обеих спецслужб.

Библиография

• Mosley? No!. — London: W.H. Allen, 1948. (A pamphlet attacking Sir Oswald Mosley)
• Colonnade. — London: The Pilot Press, 1949. (A collection of Driberg’s journalism 1937-47)
• The Best of Both Worlds. — London: Phoenix House, 1953. (Driberg’s journalism and diary jottings from the early 1950s)
• Beaverbrook: A Study in Power and Frustration. — London: Weidenfeld and Nicolson, 1956.
• Guy Burgess: A Portrait with Background. — London: Weidenfeld and Nicolson, 1956.
• M R A: A Critical Examination. — Harlow: The Shenval Press, 1962. (Lectures on Moral Rearmament)
• The Mystery of Moral Re-Armament a Study of Frank Buchman and His Movement. — London: Secker and Warburg, 1964.
• Swaff: The Life and Times of Hannen Swaffer. — London: Macdonald and Jane's, 1974. — ISBN 0-356-04369-X.
• Ruling Passions. — London: Jonathan Cape, 1977. — ISBN 0-224-01402-1. (Incomplete autobiography, published posthumously)
• Private Eye Crosswords. — London: Hutchinson, 1983. — ISBN 0-09-154431-9. (Driberg’s crossword puzzles set for Private Eye magazine, collected and published posthumously)

Литература

• Amis Kingsley. Memoirs. — London: Hutchinson, 1991. — ISBN 0-09-174533-0.
• The Letters of Evelyn Waugh. — London: Phoenix, 1995. — ISBN 1-85799-245-8.
• Boyle Andrew. The Climate of Treason. — London: Coronet Books, 1980. — ISBN 0-340-25572-2.
• Carpenter Humphrey. The Brideshead Generation: Evelyn Waugh and his Friends. — London: Weidenfeld and Nicolson, 1989. — ISBN 0-297-79320-9.
• Christiansen Arthur. Headlines All My Life. — London: William Heinemann, 1961.
• Churchill Winston S. The Second World War. Volume IV: The Hinge of Fate. — London: Cassell & Co., 1951.
• Clark Alan. The Tories:Conservatives and the Nation State 1922–1997. — London: Weidenfeld & Nicholson, 1998. — ISBN 978-0-297-81849-6.
• The Diaries of Evelyn Waugh. — London: Weidenfeld and Nicolson, 1976. — ISBN 0-297-77126-4.
• Driberg Tom. Ruling Passions. — London: Jonathan Cape, 1977. — ISBN 0-224-01402-1.
• Gardiner Juliet. The Thirties. — London: Harper Collins, 2011. — ISBN 978-0-00-731453-9.
• Green Martin. Children of the Sun: A Narrative of Decadence in England After 1918. — London: Constable, 1976. — ISBN 0-09-461430-X.
• Hastings Max. The Korean War. — London: Pan Books, 1988. — ISBN 0-330-30265-5.
• Hastings Selina. Evelyn Waugh: A biography. — London: Sinclair-Stevenson, 1994. — ISBN 1-85619-223-7.
• Jenkins Roy. A Life at the Centre. — London: Pan Books, 1992. — ISBN 0-333-55164-8.
• Jenkins Roy. Churchill. — London: Pan Books, 2002. — ISBN 0-330-48805-8. (Originally published by Macmillan, London 2001)
• Kynaston David. Austerity Britain 1945–51. — London: Bloomsbury Publishing, 2007. — ISBN 978-0-7475-7985-4.
• Kynaston David. Family Britain 1951–57. — London: Bloomsbury Publishing, 2009. — ISBN 978-0-7475-8385-1.
• Lent Adam. [books.google.com/?id=gSj86UFzvh4C&pg=PA42#v=onepage&q&f=false Social Movements Since 1945: Sec, Colour, Peace, Power]. — Basingstoke: Palgrave, 2002. — ISBN 0-333-72009-1.
• Levin Bernard. The Pendulum Years. — London: Jonathan Cape, 1970. — ISBN 0-224-61963-2.
• Morgan Kenneth. Michael Foot: A Life. — London: Harper Perennial, 2008. — ISBN 978-0-00-717827-8.
• Mukunda Goswami (2011), [books.google.com.au/books?id=Q2RSYgEACAAJ Miracle on Second Avenue], Badger, CA: Torchlight Publishing, ISBN 9780981727349, <books.google.com.au/books?id=Q2RSYgEACAAJ> 
• Pincher Chapman. Inside Story. — London: Sidgwick & Jackson, 1979. — ISBN 0-283-98576-3.
• Pincher Chapman. Their Trade is Treachery. — London: Sidgwick & Jackson, 1982. — ISBN 978-0-283-98847-9.
• Sharlet Jeff. The Family: Power, Politics and Fundamentalism's Shadow Elite. — St Lucia, Queensland: University of Queensland Press, 2008. — ISBN 978-0-7022-3694-5.
• Thompson Harry. Richard Ingrams, Lord of the Gnomes. — London: Heinemann, 1994. — ISBN 978-0-434-77828-7.
• Waugh Evelyn. Brideshead Revisited. — Harmondsworth: Penguin Books, 1981. — ISBN 0-14-005915-6.
• Wheen Francis. The Soul of Indiscretion: Tom Driberg, Poet, Philanderer, Legislator and Outlaw. — London: Fourth Estate, 2001. — ISBN 1-84115-575-6. (Originally published as Tom Driberg: His Life and Indiscretions by Chatto & Windus, London 1990)
• Wheen Francis. Strange Days Indeed: The Golden Age of Paranoia. — London: Fourth Estate, 2010. — ISBN 978-0-00-724428-7.
• Williams Philip M. Hugh Gaitskell: A Political Biography. — London: Jonathan Cape, 1979. — ISBN 0-224-01451-X.
• Wright Peter. Spycatcher. — Richmond, Victoria: William Heinemann Australia, 1987. — ISBN 0-85561-098-0.

Отрывок, характеризующий Дриберг, Том

– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.