Дрибинцев, Василий Саввич

Василий Саввич Дрибинцев
Дата рождения:	27 февраля 1864(1864-02-27)
Дата смерти:	25 апреля 1926(1926-04-25) (62 года)
Место смерти:	Панчево, Югославия
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Род деятельности:	член IV Государственной думы от Могилевской губернии
Награды:	3-й ст.

Васи́лий Са́ввич Дрибинцев (27 февраля 1864 — 25 апреля 1926, Панчево) — русский общественный деятель и политик, член IV Государственной думы от Могилевской губернии.

Биография

Старообрядец-поповец. Из купеческой семьи, потомственный почетный гражданин. Землевладелец Рогачевского уезда (4200 десятин, из них 2500 при имении Дуравичи).

По окончании Новозыбковского реального училища помогал отцу в торговле лесом и хлебом. В 1890 году поселился в Дуравичах, где занялся сельским хозяйством и общественной деятельностью.

Состоял гласным Могилевского губернского комитета по делам земского хозяйства (с 1903), почетным мировым судьей по Рогачевскому уезду (с 1904) и Гомельскому уезду (с 1910), почетным попечителем Рогачевской учительской семинарии. Был членом землеустроительной комиссии и председателем общества сельского хозяйства. В 1911 году, с введением земства в Западном крае, был избран председателем Рогачевской уездной земской управы и сохранил эту должность после избрания в Думу.

В 1912 году был избран членом Государственной думы от Могилевской губернии. Входил во фракцию октябристов, после её раскола — в группу земцев-октябристов. Входил в Совет старейшин Думы. Состоял товарищем председателя финансовой комиссии, а также членом комиссий: по народному образованию, по местному самоуправлению, по старообрядческим делам и о праздновании 300-летия дома Романовых. Был членом Прогрессивного блока.

В годы Первой мировой войны участвовал в работе Всероссийского земского союза. 9 марта 1917 года, после Февральской революции, был назначен комиссаром Временного комитета Государственной думы и Временного правительства в Могилевской губернии. 4 мая 1917 года вошел в состав Совещания для разработки плана финансового преобразования под председательством министра финансов.

После Октябрьской революции в эмиграции в Югославии. Жил в Панчеве.

Скончался в 1926 году в панчевском госпитале. Был женат.

Награды

• Орден Святой Анны 3-й степени (1913).

Источники

• 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1913.ъ
• [www.tez-rus.net/ViewGood30534.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. — Москва: РОССПЭН, 2008.]
• Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 томах. Том 2. Г — З. М.: «Пашков дом», 1999. — С. 425.

Отрывок, характеризующий Дрибинцев, Василий Саввич

– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.