Дрисский укреплённый лагерь

Дрисский укреплённый лагерь был устроен перед началом войны 1812 года на левом берегу в излучине Западной Двины, между местечком Дрисса (ныне Верхнедвинск) и деревней Шатрово. По плану генерала Пфуля, армия Барклая-де-Толли, опираясь на этот лагерь, должна была удерживать неприятеля с фронта после отступления от границы империи. Исходный план Пфуля оказался несостоятельным ввиду плохого качества оборонительной позиции и громадного превосходства сил Наполеона.

Описание

Лагерь был расположен в излучине реки, на поляне, частично окружённой болотами. Своим тылом лагерь был обращён к реке, через которую планировалось навести семь мостов на случай отступления. С фронта лагерь был прикрыт несколькими линиями укреплений:

1. ряд окопов для стрелков,
2. в 50–100 шагах позади них второй ряд укреплений для артиллерийских батарей и отдельных батальонов для прикрытия батарей
3. позади них следующий ряд укреплений, резервная позиция
4. поблизости от реки в центре редут для прикрытия отступления.

Идея Пфуля состояла в том, что при атаке французов с фронта, они были бы разгромлены обороняющимися. Однако, с другой стороны реки защитить лагерь было невозможно из-за отсутствия подходящих опорных пунктов обороны, а Двина в это месте была столь мелкой, что французы могли переправиться через реку вброд и атаковать лагерь с тыла. Местность внутри лагеря была сильно пересечённой и затрудняла манёвр оборонявшихся, а лес на флангах позволял французам скрытно развернуть войска.

Положение лагеря вдали от больших дорог ограничивало маневренность 1-й армии, и значительное численное превосходство Наполеона позволило бы ему разгромить 1-ю и 2-ю армии по отдельности.

Использование лагеря

1-я армия в ходе отступления вошла в лагерь 27 июня (9 июля) 1812 года. 1 (13) июля в Дриссу прибыл император Александр I. На военном совете в Дриссе в тот же день, всего лишь через 5 дней после занятия лагеря, было принято решение лагерь оставить и на следующий день войска 1-й армии стали отходить к Витебску и далее, чтобы успеть соединиться со 2-й Западной армией князя Багратиона. Корпус Витгенштейна был выделен для прикрытия Петербурга.

Клаузевиц, участвовавший в подготовке лагеря к обороне, отмечает:

Если бы русские сами добровольно не покинули этой позиции, то они оказались бы атакованными с тыла, и безразлично, было бы их 90 000 или 120 000 человек, они были бы загнаны в полукруг окопов и принуждены к капитуляции.

Дрисский лагерь в литературе

Обсуждение Дрисского лагеря на военном совете описано Л. Н. Толстым в романе «Война и мир» (том третий, часть I, главы X—XI).

Ссылки

• [mil.ru/et/war/more.htm?id=11055360@cmsArticle Дрисский лагерь] на сайте Министерства обороны России.
• Дрисский укрепленный лагерь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Дрисский укреплённый лагерь

– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…